Год 1942 — «учебный»

Бешанов Владимир Васильевич

При использовании всех возможностей для кратчайшего выполнения приказа, корпус собрал остатки бригад лишь только к 10.30 8.7.42 года и сконцентрировал их в селе Ржевка. Все оставшиеся танки бригад корпуса (40 шт.) были приданы 6-й гвардейской бригаде. [276]

Необходимо отметить, что командование 23-го танкового корпуса к данным 28-й армии о силах и месте нахождения противника в районе Россошь отнеслось слепо, не перепроверив это своими возможностями, и на рассвете 8.7.42 года, когда бригады еще полностью не были собраны, часть штаба корпуса направило на вновь избранное КП в с. Екатериновка.

С прибытием штаба на указанное место, КП внезапно был атакован танками и автоматчиками

противника, в результате чего потеряли 8 зенитных пушек, несколько автомашин и до 20 человек убитыми и ранеными. Остальные лица из числа личного состава штаба разбежались. Штабные документы уничтожены.

Также следует указать, что командование 6-й гвардейской танковой бригадой беспечно, без ведения соответствующей разведки, повел о танки в направлении Россошь, те наткнулись на танки и артиллерию противника, потеряв несколько танков, отошли к с. Кривоносовка.

Наш источник… поданному вопросу… сообщил:

«…Около 9.00 8.7.42 года командир корпуса полковник Хасин поставил боевую задачу командиру 6-й гвардейской танковой бригады. В то время выяснилось, что часть танков из-за отсутствия масла и горючего отстали и стоят в пути, другая часть уже прибывших танков также не имели ГСМ и боевую задачу решать не могли.

Вскоре удалось достать на авиабазе около тонны бензина и немного масла, машины были минимально заправлены и в 10.30 бригада выступила из с. Ржевка на выполнение боевой задачи.

До переправы Россошь танкам предстояло пройти около 40 километров. Было ясно, что танки из-за отсутствия ГСМ и боеприпасов в отрыве длительного боя вести не могли и были обречены на гибель, что признавал и сам командир корпуса, но приказ 28-й армии требовал жертв. [277]

Считаю совершенно неверным решение командования 28-й армии о посылке танков в наступление на Россошь, т.к. наступление танков началось в тот момент, когда противник быстро распространялся от Россошь на юго-восток, а наши части поспешно отходили.

По существу танки корпуса пошли в глубокий рейд без пехоты и боевого обеспечения, что грозило им окружением.

Танки, как и следовало ожидать, своей задачи — овладеть переправой — не выполнили. Россошь не достигли, встретив упорное сопротивление противника, потеряв несколько танков, были вынуждены отойти в район Кривоносовка.

Одной из причин неудачных действий танков 23-го танкового корпуса является тот факт, что командование 23-го танкового корпуса не было информировано 28-й армией о существовании и действиях 22-го ТК юго-восточнее Россошь и к тому же с момента, как 6-я гвардейская танковая бригада пошла в атаку, связь и управление бригадами командование корпуса окончательно потеряло, и бригады действовали самостоятельно».

Командование 28-й армии, не зная обстановки и действительного положения бригад корпуса, продолжает издавать непродуманные бессмысленные приказания. Например:

«Командиру 6-й танковой бригады. Командующий приказал:

1. Ваши танки расставить на прикрытие подходов к Басков, Осказ по рубежам…

2. Собрав все танки, сосредоточить в районе Балковская и подчинить их себе, подвижный резерв в районе Конюшен на южной окраине Балковская…»

Это в то время, как в 6-й гвардейской танковой бригаде на 19.7.42 года уже не было ни одного танка.

Вследствие неправильного использования частей танкового корпуса, бригады 6-я гвардейская, 114-я и 65-я на 10.7.42 года остались без материальной части и при этом потеряли значительную часть личного состава. [278]

Часть танков была уничтожена противником за время боя, а остальные уничтожены личным составом из-за отсутствия горючего, технической неисправности и отсутствия необходимых переправ через реки».

Слабоуправляемым

соединениям 28-й армии не удалось организовать оборону на рубеже Черной Калитвы, и они продолжали отход на юго-восток, увеличивая разрыв с соседней 38-й армией, дивизии которой по-прежнему были развернуты фронтом на запад. Через эту брешь противник продолжал движение на юг — из Россоши на Кантемировку и из Ольховатки — на Каменку. Обеспокоенный поступающими с его правого фланга тревожными сведениями, генерал Москаленко связался с Тимошенко и поделился с ним своими сомнениями, однако был обвинен маршалом в «неустойчивости» и получил приказ оставаться на прежних позициях.

Штаб Юго— Западного фронта не ориентировался в изменениях обстановки, медлил и терял управление войсками. Связи с 28-й армией уже не было. Как описывает эти дни Москаленко:

«Связь со штабом фронта неоднократно и надолго прерывалась, да и положение войск последний не знал, а мы, в свою очередь, не располагали точными данными о местонахождении командного пункта фронта».

Впрочем, относительно места нахождения командного пункта фронта пребывала в недоумении и Ставка Верховного Главнокомандования, и Генеральный штаб. Начальник штаба ЮЗФ генерал Бодин переехал на новый КП, размещенный в Калаче, Тимошенко по-прежнему сидел в Гороховке. Лишь 9 июля по прямому указанию Ставки маршал прибыл на основной КП и в разговоре со Сталиным признал, что действительно возникла серьезная опасность выхода ударных группировок Гота и Паулюса в глубокие тылы двух советских фронтов. [279] Командующий полагал, что за счет собственных возможностей Юго-Западный фронт в состоянии только временно задержать противника на направлении Кантемировка, Миллерово, но решительного отпора дать не сумеет, и просил дополнительные войска, особенно авиацию.

Вечером 9 июля генерал Москаленко под угрозой окружения, не имея связи с вышестоящим командованием, принял самостоятельное решение на отвод дивизий 38-й армии на восток и развертывание их фронтом на север в районе Кантемировки. Но немцы опережали в темпе, танки Швеппенбурга уже обходили Кантемировку с востока. К исходу 11 июля основные силы Юго-Западного фронта, охваченные с северо-востока и востока и атакованные с запада танковой армией Клейста, оказались вынужденными вести тяжелые бои южнее и юго-западнее Кантемировки. Сутки спустя 1-я танковая армия Клейста на широком фронте переправилась через реку Айдар южнее Старобельска и 14 июля приблизилась к Миллерово. Сюда же выдвигались основные силы 4-й танковой армии. Одновременно 17-я армия своим северным флангом достигла Ворошиловграда.

В этой обстановке по приказу Ставки 28, 38 и 9-я армии передавались Южному фронту, которому ставилась задача остановить наступление противника. Однако это распоряжение осталось на бумаге, поскольку Юго-Западного фронта уже не существовало. Он был расчленен на отдельные группировки войск, которые самостоятельно пробивались на восток, Тимошенко не имел с ними связи и ничем не управлял.

Остатки 21-й армии Гордова ушли за Дон. От 40-й армии остался лишь бросивший свои войска бравый генерал-майор Парсегов; героя финской войны практически сразу зафутболили на Дальний Восток, подальше от фронта. Обескровленные части 28-й армии выходили к станицам Казанская и Вешенская, имея в полках по 100 — 150 активных штыков. [280] 9-я армия генерала Лопатина откатывалась на юг. Войска Москаленко, не имея связи с соседями, широким фронтом отходили к Катарам. Здесь командарм-38 принял по радио приказ о передаче своей армии в подчинение Южному фронту, но связи с ним тоже не было, и Москаленко принял решение выводить дивизии на восток. 16 июля 38-я армия с боями пробилась к Дону в районе Серафимович.