Год четвергов
Шрифт:
Больше всего Катерина по хозяйству скучала, по Маруське своей. Курей собственными руками забила, не жаль. А корову не смогла. Соседке отдала. И все переживала: поживёт ли её корова. От старой скотины проку особого нет. Кто кормить за так станет?
Дети писали изредка. Ехать к ним Катерина сама не хотела, хоть и звали. Какая там от неё радость? Жизнь молодая уходит вперед так, что и не догнать. Отписывалась детям, успокаивала.
Сестричка из поликлиники к ней часто заглядывала давление проверить. Потом садились за чай с баранками, говорили
Правда, Катерина совсем не потому согласилась. Уж очень ей сад во дворе этого заведения понравился. Яблоки в том саду к осени вызревали с большой кулак и будто сами в руки просились. Прямо как в её родном саду когда-то. Как откусишь такое яблоко – внутри сладко и тепло становится.
А вот каша у них была совсем без души.
Каша. Дарья Сидорова
Каша была почти готова. Горячая и наверняка очень вкусная. Мышка наворачивала круги вокруг ёжика, а нос её, с неровными усиками, уже полчаса как жил своей жизнью. Она просила хоть ложечку.
Но ёжик важно помешивал большой деревянной поварешкой драгоценное варево в красивой кастрюльке, отгонял её и просил ещё немножечко подождать. Все это длилось уже полчаса, и терпения в мышке оставалось так мало, что она начала просить, даже более того, умолять друга, чтобы он перестал её мучить и зачерпнул жёлтой рассыпчатой гущи.
– Можно даже не накладывать в красивое, по всем правилам, блюдце, – говорила мышка.
Ведь самое главное – это дать ей и всё. И неважно уже, во что будет наложена эта каша. Она дергала ежа за фартук, за штанину, даже раз толкнула его маленькими слабыми лапками.
Но зануда-ёжик ни в какую не хотел ей потакать. Он вообще не сильно любил нарушать придуманные им раз и навсегда правила. А «правило каши» было одним из самых жестоких для мышки. И она всегда уступала. Ведь ёжик знал, как лучше для мышки. И мышка всегда в это верила.
Но только не сегодня! Ведь сегодня она не хотела есть слегка остывшую, выложенную красивой горкой кашу на блюдечке с золотой каймой. Она хотела горячую, зачерпнутую деревянной ложкой, прямо из кастрюльки! Или обидеться.
А еще лучше: уйти в гости к суслику – уж он-то никогда с ней так не поступит. И не есть эту дурацкую, хоть и вкусную кашу. И пусть ёжик один её ест. В конце концов, она очень постарается и обязательно найдёт на целом белом свете другие вкусные вещи.
Облизав ложку и стенки мисочки, а потом сладко причмокнув от последней крупиночки ёжиковой каши, мышка мечтательно откинулась на расписном стульчике и подумала о том, что она приняла правильное решение, дав ёжику ещё один шанс. В конце концов неизвестно, какие порядки и правила в голове у этого суслика.
Пустая. Мария Шахова
Домовёнку не нравилась эта квартира. Она была слишком светлая, слишком белая и слишком пустая. Ковёр с длинным ворсом, кожаный диван, да телевизор на полстены. Вот и вся комната. Обои белые, шторы серые, двери стеклянные.
На кухне, где за плитой Домовёнок сделал себе каморку, тоже не разгуляешься. Странный изогнутый стол на металлических столбах, высоченный, как и стулья к нему. За ним и одному-то тесно. Хотя Хозяйке этого хватает. Гости у неё редкость. Так, пара подруг придёт раз в два месяца, вина пригубят из бокалов, что Хозяйка купила сразу после переезда, и уйдут. А она сидит потом на своём белом диване и пьёт красное вино. Одна.
Не нравилась Домовёнку и бесконечная чистота вокруг. Хозяйка, как одержимая, мыла, чистила и тёрла все поверхности. Иной раз зайдёт на кухню тарелку сполоснуть, и не успеешь оглянуться, уже драит белую кафельную плитку или холодильник. Домовёнок искренне не понимал, что там мыть в этом гигантском, почти пустом агрегате.
Хозяйка редко готовила, вечерами пила кефир или вино. Салатик нарежет и хрумкает, как кролик. Кругом ни пылинки, ни крошки. Домовёнок, стыдно признаться, иной раз воровал печенье у соседей, а то и корм кошачий грыз.
Пустая была квартира, лысая, как кошка Хозяйки. Как её жизнь.
Домовёнок, конечно, не мог знать, что происходит за пределами этой пустоты. Но по её разговорам по телефону или просто с кошкой разведал, что Хозяйка работает в офисе, три раза в неделю ходит в фитнес-клуб, а по пятницам выбирается с коллегами в караоке или боулинг. Что такое все эти места, Домовёнок не знал. Но видел, что счастья Хозяйке они не приносят. А ведь если в жизни нет счастья, то что же тогда есть жизнь?
Не выдержал Домовёнок. Залез однажды вечером на стол, уселся на солонку перед Хозяйкой и, заикаясь от волнения, рассказал, кто он такой и как ему пусто и больно с ней жить.
– А от меня-то ты чего хочешь?
– Я хочу подарить тебе счастье!
– Но я всем довольна.
– Как же ты не понимаешь! Ведь это СЧАСТЬЕ!
– И что я буду должна за СЧАСТЬЕ? – спросила она с сарказмом.
– Ничего. – Домовёнок совсем растерялся. – Счастье – это просто так.
– Просто так ничего не бывает, – выходя из кухни, сказала Хозяйка. – И тебя не бывает.
И Домовёнок исчез. А счастье еще долго пылилось в каморке за плитой, пока всё не выветрилось. Осталась только пустота.
Матрица Эйзенхауэра. Анна Лучкова
– Алёна, если хочешь остаться на месте, нужно бежать в два раза быстрее!
– Нина Андреевна, вы же меня знаете, я отработаю! Войдите в мое положение. У меня муж попал в аварию, ребёнок маленький…
– Это лишняя информация. Срок две недели. Сделаешь план – останешься. Нет – увольняйся!
– Поймите, я сейчас не могу! Вы же меня награждали, как лучшего сотрудника компании.
– Прошлые заслуги не в счёт! У нас не благотворительная организация, а бизнес. Если ты профнепригодна, пиши заявление, иди в HR-отдел. Разговор окончен!