Год короля Йавана
Шрифт:
— Я скорблю вместе с вами по отцу Фаэлану, — чуть погодя промолвил Джорем. — И боюсь, вы правы в своих опасениях, что это лишь начало. Если уж они решились убить священника, выставив это самоубийством, то, конечно, не побоятся взяться и за других, кто вам близок. Прежде всего, я бы побеспокоился за безопасность Ориэля. Раз у них опять есть свой Дерини, в особенности такой, что работает на них по своей воле, им ни к чему иметь при дворе возможного соперника, способного раскрыть их интриги.
Джаван горько усмехнулся.
— И что же мне делать? Не могу же я запереть его в темницу вместе с семьей… Я переселил его поближе к своим покоям, чтобы
— Тогда, полагаю, вы сделали все возможное. Конечно, если Ран привезет с собой Ситрика, то все опять изменится. С поддержкой Custodes, боюсь, что даже наш весьма приземленный Ситрик может превратиться в реальную угрозу.
— И что же мне делать? — спросил Джаван. — Отослать Ориэля из столицы? Он не уедет, пока семья его в заложниках… А люди Полина отнюдь не настроены их отпускать.
— Да, верно, — согласился Джорем. — Но, возможно, мы найдем решение. Гискард, сколько еще заложников находится в Ремуте?
Молодой рыцарь нахмурился.
— Думаю, с полдюжины, если считать жену и дочь Ориэля.
— А кто остальные? — спросил Ниеллан.
— Ну, там семья Ситрика: мать и сестра, по-моему, и конечно, жена и сын Урсина О'Кэррола. Получается семеро.
— Всего семеро? — Ниеллан вздохнул и покачал головой. — Помню, когда там было несколько дюжин Дерини, да упокоятся их души с миром.
Он медленно перекрестился, и остальные последовали его примеру.
— Но полагаю, все могло бы быть гораздо хуже. А все ли из них Дерини, не считая, разумеется, Урсина?
Гискард пару мгновений подумал, прежде чем ответить.
— На самом деле, нет. По-моему, жена Урсина обычная женщина… а значит, и сын не обязательно Дерини. Он был совсем маленьким, когда их взяли в заложники, может быть, еще даже младенцем. Поэтому его не могли испытать мерашей. Насколько я слышал, самому Урсину они дают ее регулярно, чтобы убедиться, что могущество к нему так и не вернулось.
— Господи, как же они нас боятся! — вновь вздохнул Ниеллан. — Но это меня не удивляет. Хотя, мне только что пришла в голову одна идея. Сир, вам известно, как Урсин утратил силу. Вы ведь помните про мастера Ревана?
Джаван вопросительно посмотрел на епископа.
— Конечно, помню. Я ведь был там.
— Да, разумеется, — со слабой улыбкой произнес Ниеллан. — Так вот что я предлагаю…
На то, чтобы выработать план, ушло добрых две недели, и Джавану несколько раз пришлось возвращаться в михайлинское убежище, поскольку согласовать детали необходимо было с людьми, которых не было там в это время. Идея Ниеллана была довольно смелой, но могла привести к тому, что уже весной заложников удастся вызволить из Ремута. Ради успеха всего предприятия Джаван даже смирил свою гордость и сделал вид, будто примирился с Полином по поводу истории с Фаэланом, чтобы тот назначил ему нового исповедника и при королевском дворе жизнь вошла бы в обычную колею.
К несчастью, у Джавана не было возможности привести замысел в исполнение, ибо в тот самый день, когда он намеревался сделать первый шаг, в самом начале ноября, изнуренный гонец прискакал в Ремут и потребовал, чтобы его немедленно провели к королю.
Джаван находился в приемном зале, где заседал королевский
При появлении запыхавшегося гонца лорд Джеровен прервал свою речь, а Карлан с Гискардом вскочили. Мужчина со стоном повалился на колени перед королем, протягивая ему дрожащей рукой измятый и запачканный пакет. Судя по алой печати, отправителем послания был лорд Энсли, с которым сейчас в Грекоте должен был находиться Райс-Майкл.
— Дайте гонцу воды, — велел Джаван, сломав печать. — Это письмо из Грекоты?
— Да, сир… четыре дня назад… отправились на охоту… — Гонец покачнулся. — Принц Райс-Майкл похищен… Сэр Джейсон погиб, лорд Энсли ранен… разбойники… я скакал быстро, как мог.
С этими словами он едва не рухнул, и Гискард едва успел подхватить его под руку, тут же подав знак прислуге, чтобы дали вина. Джаван вскочил на ноги, и кровь вмиг отлила у него от лица.
— Ориэля сюда, — велел он Карлану, дрожащими пальцами разворачивая письмо.
Карлан бросился к выходу, а лорд Джеровен поспешил к королю. Альберт с Раном вытянули шеи, ибо, судя по всему, не расслышали слов гонца. Джаван с тревогой пробежал текст послания. Из неразборчивого бормотания посланца он понял только, что случилось неладное, однако лишь теперь он осознал все размеры свалившейся на них катастрофы. Письмо было написано рукой сэра Томейса, который уехал вместе с Райсом-Майклом и Джейсоном всего шесть недель назад.
«Грекота, день всех святых. Джавану, королю Гвиннеда, от сэра Томейса Эдергольского, помощника лорда Энсли в Грекоте.
С сожалением подтверждаю то, что мой посланец уже должен был сообщить вашему высочеству. Принц, ваш брат, был похищен неизвестными лицами. Его настоящее местонахождение и состояние нам неизвестно. Несколько свидетелей утверждают, что он мог быть легко ранен во время потасовки. Сэр Джейсон геройски погиб, защищая принца, а лорд Энсли был серьезно ранен. Погибли еще четверо стражников, и несколько человек получили ранения. Жизнь Энсли в руках Господа. Он лежит сейчас в Грекоте, во дворце епископа Эдварда Мак-Инниса.
Все случилось вчера около полудня. Остаток вчерашнего дня и весь сегодняшний мы прочесывали окрестность со всеми людьми, кто был в моем распоряжении, и отрядом, предоставленным нам епископом Эдвардом, однако нам не удалось отыскать никаких указаний на постигшую принца судьбу. Лорд Энсли утверждает, что нападающие точно знали, с кем имеют дело, и были намерены пленить принца живым.
Я не советую вашему величеству отправляться сюда сейчас, ибо не знаю, в чем состоял замысел негодяев, и не сумею обеспечить безопасность вашего величества. Кроме того, если наши догадки верны, и принц был похищен ради выкупа, то их требования наверняка вы получите в Ремуте. Однако, нам необходима помощь войск в наших поисках, ибо с каждым днем увеличивается расстояние, на которое могли увести принца похитители. Сожалею, что не могу послать вашему величеству более обнадеживающих известий.