Год мертвой змеи
Шрифт:
«В этой игре много игроков и много фигур», — подумал генерал, задумчиво водя вилкой по скатерти. Будь он дома, в своем кабинете в Пхеньяне, он расчиркал бы блокнот десятком кружков: «Керк — посол США в Москве», «Келли — посол Великобритании, там же», «Болен — посол США в Париже», «Малик — советский представитель в СБ ООН», — и так далее, сверху донизу. Линии тянулись бы от одного кружка к другому, исчеркивая страницу до такой степени, что она становилась бы похожа на туркестанский ковер. «Мэтьюс — завотделом Европы Госдепартамента США», «Бевин — министр иностранных дел Великобритании», «Вышинский — министр иностранных дел СССР», — окружающих имена кружков становилось бы все больше. Генералу уже не надо было их рисовать, — он и так помнил все эти имена наизусть. Царапкин, Харрисон, Пак Ир У, Чжоу Энь-лай, Пак Хен Ен: премьеры и посланники, представители и генеральные консулы… Судьба этой войны, судьба который уже год недостижимого мира зависела от каждого из них — и одновременно не зависела ни от кого. По отдельности, войну не могли остановить даже сами Ким Ир Сен, Мао, Трумэн, Риджуэй [5] , Сталин и глава «Чаюдан» — «Партии Свободы» Республики Корея Ли Сын Ман.
5
Сменил Макартура на посту командующего войсками ООН в Корее в 1951 году.
Они пока не могли это даже вместе. Потому что был и второй слой имен: «генерал Ванденберг — начштаба ВВС США», «генерал О'Доннел — командующий бомбардировочной авиацией», «генерал Пауэр — командующий стратегической авиацией»… Адмирал флота США Джой, генерал КНА Нам Ир… Еще два—три десятка имен и лиц: обе Кореи, США, страны Британского Содружества, Китай, Советский Союз и не стоящая упоминания мелочь, о которой, тем не менее, вспомнил Сталин… Кто из них может знать, что будет дальше? Кто из этих государств возьмет на себя ответственность за начало новой, уже открытой мировой войны? Или посчитает себя достаточно сильным, чтобы «назначить» за это ответственными своих врагов?
Генерал-лейтенант Разуваев поднял голову от тарелки и с тоской посмотрел на сидящего с рюмкой в руке капитана, на танцующего с белобрысой дурой подполковника-танкиста, на смеющихся и разговаривающих людей вокруг. Генералу было плохо. Он был одиноким и злым. Ему хотелось обратно в Корею. И еще больше ему хотелось командовать армией.
Узел 2.1
Все еше январь 1953 года
38-й пехотный полк 2-й пехотной дивизии армии США начал воевать почти с самого начала корейской мясорубки, выстояв в самые ее страшные дни, когда все, казалось, висело на волоске. Теперь — тут был почти санаторий. Именно это и заявили свежему пополнению в первый же момент после прибытия в часть, когда солдаты один за другим выпрыгнули из заиндевевшего кузова грузовика и построились перед встретившим их высоким скуластым мастер-сержантом в каске, надетой прямо поверх капюшона утепленной куртки.
— Вы прибыли в санаторий, девочки, — сказал мастер-сержант, брезгливо разглядывая строй переминающихся от холода рядовых-новобранцев. — Оглянитесь вокруг, не стесняйтесь!
Он широким жестом обвел цепочку стылых холмов на горизонте и жизнерадостно улыбнулся. Машинально проследившие за тем, куда он указал, новобранцы вздрогнули. На санаторий это было не слишком похоже. Все пространство, куда достигал взгляд, имело белый или серый цвет, с редкими пятнами или прожилками других красок. Ряды траншей, капониры и землянки, выступающие наружу только холмиками обсыпки и выведенными наружу печными трубами — все промерзло насквозь и было занесено снегом.
— Вот ты, девочка! — он ткнул в парня, стоящего слева. — Да, ты! Кто ты такой?
— Рядовой Николс, сэр! — выкрикнул парень, вытолкнув изо рта целый столб белого пара.
— Николс?
— Да, сэр!
— Откуда ты взялся, Николс?
— Из Сиэтла, Вашингтон, сэр!
Мастер-сержант удовлетворенно кивнул и отступил на шаг назад, оглядев короткий строй. Дома 38-й полк базировался на Форт-Левис, и учебный лагерь продолжал поставлять им местных уроженцев.
— Есть здесь кто-нибудь не из Сиэтла? — сурово спросил он после недолгой паузы. — Или вообще не из Вашингтона?
— Я, сэр! Рядовой Мак-Найт, сэр! — это был кто-то с противоположного фланга их строя.
— Ну?
— Из Филадельфии, Пенсильвания, сэр!
— Филадельфия — это не то. Есть здесь кто-нибудь из Теннесси, Западной Виржинии, Небраски? Из сельских районов Пенсильвании?
— Да, сэр! Я, сэр!
Мэтью задрал подбородок и, стараясь глядеть прямо перед собой, наблюдал, как густой пар, образовавшийся от его дыхания и криков, оседает вниз. То, что Мак-Найт был почти его земляком, он знал — но городской, как обычно, успел первым.
— Твое имя?
Мастер-сержант остановился прямо перед ним, и поскольку он, как с перепугу показалось Мэтью, был выше его почти на голову, то ни подбородок, ни глаза опускать не пришлось — они оказались прямо напротив зрачков темно-карих глаз заиндевевшего «мастера».
— Рядовой Спрюс, сэр!
— Фермерский сынок?
— Да, сэр!
— Стрелять умеешь? На кроликов охотился?
Мэтью еще дважды повторил свое «Да, сэр!», и мастер-сержант наклонил голову набок, пристально его разглядывая.
— Видишь вон то дерево?
Он указал на чуть ли не единственный заметный ориентир в пределах прямой видимости, если не считать собственно гряды холмов вдалеке, — крупный черный ствол почти без веток, торчащий прямо из снега: как будто дерево не росло здесь, а было вбито в мерзлую землю неведомой силой.
— Да, сэр!
— Насколько оно далеко, по-твоему?
Мэтью прищурился и внимательно посмотрел на протянувшуюся по снегу тень. Солнце стояло уже достаточно низко, и тень была длинная, несколько раз изломанная в середине нанесенными ветром складками сугроба.
— Около 300 ярдов, сэр! Возможно, чуть-чуть больше.
Он уже начинал догадываться, что «мастер» от него хочет, и когда тот приказал стрелять, не потратил ни одной лишней секунды. Пуля «Гаранда» ушла в черный, как будто обожженный ствол, и вопроса о точности его выстрела даже не возникло: звука удара с такого расстояния слышно почти не было, но с дерева водопадом посыпался снег.
— Отлично, — кивнул удовлетворенный сержант. — Теперь ты ротный снайпер, Спрюс. Встань в строй и осознай свое счастье.
Мэтью отступил назад, заняв свое место в коротком строю. Произошедшее было для него неожиданным и непонятным, и он еще не сообразил, как надо реагировать на случившееся. Интересно, что случилось с предыдущим снайпером, если на эту должность вдруг назначили его? Насколько рядовой Спрюс помнил лекции в учебном лагере, снайперов готовили по специальным программам, длящимся как минимум на шесть недель дольше, чем стандартная подготовка рядовых-пехотинцев. Впрочем, он надеялся, что это дело разъяснится достаточно быстро — вряд ли причина произошедшего окажется очень уж сложной.