Год наоборот
Шрифт:
– А-а-а, ну если оптимальный результат…
– Сень, а ведь опять сработало!
– Что сработало?
– Со мной. Я же там, в ловушке, успела перехотеть на какое-то время, чтобы нас нашли, и именно в этот момент появился Михаил.
– Да уж, не вовремя, согласен.
– Причем здесь не вовремя? Ну как ты не понимаешь?
– Свет, давай потом поговорим о твоих суперспособностях. Сейчас я безумно рад, что мы живы и, кажется, обошлись без судимости.
– Пожалуй, но в первую очередь нужно поделиться сомнительной радостью с близкими.
– А вот здесь за углом.
– Ты продолжаешь меня удивлять еще больше, хотя каждый раз я думаю, что хуже просто некуда. Ладно, беги в свою машину и звони родителям, а я постараюсь успокоить бабушку с мамой и Митьку. Кстати, не забудь позвонить Кристине и верни ей уже то, на поиски чего она потратила весь день.
– Ты вот так отпускаешь меня без вопросов?
– Нет, я тебя никуда не отпускаю. Думала, что мне свойственно впутываться в нестандартные истории, но, оказывается, тебе это присуще куда больше, и вообще, в моей голове один большой вопрос: что, черт возьми, происходит и куда ты меня втянул? – в голосе Светланы слышался гнев.
– Поехали ко мне. Спокойно все обсудим.
– Да хоть к тебе, хоть к черту на рога, но без объяснений я от тебя не отстану.
– Хорошо, сейчас я выйду, позвоню маме, потом Кристине завезу ее бумаги и заеду за тобой. Не жди!
– А-а-а, поверил!.. Не буду!
В ее квартире Свету дожидалась только Зоя Алексеевна.
– Бабушка, ну ты просто все продымила!
– Это вместо доброго вечера?
– Да какой он добрый?
– Жива, молода, здорова, хороша собой – и это у тебя не добрый вечер? Значит, проблемы в голове. Что, натворил твой Обезьян делов? И ты в пучину с головой?
– Да, наверное, хотя сама еще ничего не знаю. Переделка была серьезной. – И Света вкратце, без лишних сцен, рассказала бабушке, как провела вечер.
– Да, Света, дура ты темная! Почти вся в меня!
– Почему почти?
– Порядочная очень. Девять из десяти баб взяли бы с твоего Обезьяна контрибуцию, чтобы убытки перекрыть и материальные, и моральные, а ты будешь, как ангел, просто помогать. Я бы тоже так сделала из азарта, вот этим ты в меня, а то мать твоя – ну точный ее отец: холодная, как рыба. То-то я смеялась, когда твой папанька ее рыбонькой называл. Ох, Танька не в те сети попала, а все почему? Мать не слушала! А у меня опыт! Богатый!
– В чем?
– В мужчинах! Знаешь, сколько у меня их было…
– Не хочу сейчас об этом.
– Ты никогда не хочешь! А вот жалко, что маловато…
– Чего, мужиков у тебя, что ли, маловато?
– Нет, времени у меня на твое воспитание!
– Понятно.
Во входную дверь позвонили. Светлана открыла соседу.
– Света! Я потерял голову! – начал с порога Митька.
– Неужели в первый раз? – спросила за внучку Зоя Алексеевна.
– Да, так впервые. Свет, а ты? Что, куда-то собираешься? Я надеялся на
– Ну вы что, сговорились, что ли? «Хахаль», «обезьян» – ну зачем так? Тем более я сама еще не разобралась, – и в глазах Светы блеснули слезинки.
– Поезжай, внучка, разберись, а я за тебя Лампочку Ильича выслушаю и пару советов ему дам, чтобы голова на месте оставалась.
Убранство квартиры Арсения показалась Светлане очень лаконичным, и не то чтобы современным и не мужским, а просто функционально удобным. Не ускользнуло от Светы и то, что ничего не выдавало присутствия здесь ранее какой-либо женщины.
– Ищешь следы моих любовниц? – не удержался Арсений от вопроса, перехватив взгляд девушки.
– Любовниц? Их здесь было много? Я думала, вы жили с Кристиной.
– Нет. Она бывала здесь. Иногда. Редко. Но не жила никогда.
– Почему?
– Слушай, Голубева, только ты можешь задавать подобные вопросы своему мужчине о его бывших женщинах.
– А ты мой?
– Есть сомнения?
– Скорее, уверенность пошатнулась.
– Постараюсь ее зацементировать.
– Все будет зависеть от твоего рассказа.
– Пойдем на кухню. Поставим чайник.
Светлана пошла следом за Арсением. Они прошли через светлый коридор и вошли в следующее помещение, которое несколько поразило гостью. Вначале ее удивил не совсем обычный цвет стен и потолка. Словно красивейший закат оставил свою палитру – от темно-серого через сиреневый и нежно-оранжевый к едва уловимым оттенкам желтого и розового.
– Я видела такой закат только раз в жизни. Помнишь, мы всем классом в Питер ездили, и там в один из дивных вечеров…
– Я тебя поцеловал.
– Может, поэтому мне и запомнились все цвета незабываемого захода солнца.
– Как видишь, мне тоже.
– Сень, какая фотография! Зачем она на кухне? Ты открываешься для меня с какой-то новой стороны, – девушка кивнула в сторону висевшего на стене сделанного во время их школьных лет снимка. На нем они были впятером: Светлана, Ксения, Арсений и Максим с Настей.
– Свет, а ты не знаешь, как сложилась судьба у Макса с Настей?
– Знаю. Они живут где-то в Сибири. Давно и счастливо женаты, то есть у них общая семья. Они много путешествуют, бывают и в Москве. Мы с Ксюшей с ними встречаемся. Макс постоянно спрашивает о тебе! Почему ты с ними прервал общение?
– Боялся, что не удержусь и начну расспрашивать о тебе, а потом искать.
– Пытаюсь понять.
– Тебе и вправду неинтересно, что я делал в доме Ивановых?
– Интересно, но чувствую потенциал этой эмоции, и если бы я сейчас и прямо тогда дала волю своему любопытству, то навряд ли узнала бы суть происходящего. Без правды, без оправдания тебя мне было бы сложнее и даже, скорее, невозможно жить.
– Родная, как ты все усложняешь!
– Это не я. И сейчас не время говорить о моих особенностях. Неужели ты еще не убедился в их наличии?