Год в «Звездолёте».

Божко Андрей Николаевич

Поначалу дико было без людей. Потом привык. Стал много работать. Ты знаешь, это очень хорошо, что день в камере так загружен, что и скучать некогда. Всегда есть какое-то дело. Следил за термостатами, за влагомерами, возился с приборами, готовил себе пищу. Но знаешь, наступает такой день, когда хочется чего-то нового… У меня был такой день. Это был день моего рождения. Ты помнишь, я его встретил в камере. Двадцать пять рождений отмечал на Земле, а вот двадцать шестой пришлось встретить в „космосе“… Эх, Юрка! Ты хоть представляешь, что такое просидеть столько дней в четырех стенах одному? Очень хотелось с кем-то

поговорить, услышать от кого-нибудь доброе слово. Живое слово, только одно слово — что бы я отдал тогда за него!»

Это говорил человек, который находился в изоляции всего 10 дней, правда, в абсолютном одиночестве.

Ю. Гагарин был первым. Вслед за ним вновь и вновь бороздили космические просторы советские и американские космонавты. Их имена и биографии знает каждый. Им посвящены песни и картины, фильмы и поэмы. И если космонавт избавлен от лишних опасностей и лишений, то только потому, что многое, с чем встречается он в полете, проверили и опробовали на Земле испытатели. Они первыми катапультируются при условных «отказах» на старте, месяцами томятся в тиши сурдокамер, плавают в невесомости самолетных кабин, терпят жару и космический холод.

Как-то в беседе с журналистами известный советский ученый, член-корреспондент Академии наук СССР О. Газенко сказал: «Видите ли, у каждого из нас есть свои обязанности. У одних — задача создавать корабли, у других — рассчитывать их траектории. У космонавтов цель работы — полет. А у испытателей… Без них мы не смогли бы разработать ни те методы подготовки космонавтов, ни ту технику, что обеспечивают сегодня космические полеты. В каждом новом шаге виден труд испытателей здесь, на Земле. Рискуя подчас жизнью, они первыми сталкиваются со всеми сложностями и неожиданностями пока еще неизведанного космоса».

Каждый новый полет, каждый этап полета — это множество сложных научных проблем, это десятки и сотни экспериментов, всю тяжесть которых испытатели и ученые несут на своих плечах…

В канун Нового года нам немного грустно: встречаем его не с семьями. Думаю о своих. Представляю, как они хлопочут сейчас, как готовятся к встрече Нового года. У нас всегда наряжается большая елка. Душистую и заснеженную, ее уже занесли, наверное, в прихожую. Мне видится усталое лицо отца.

Отец, главный редактор одного из московских издательств, наверное, только что пришел с работы. «Ну вот, — скажет мать невесело, — опять редсовет? А ведь обещал пораньше».

Мать — врач противотуберкулезного диспансера — всегда энергичная, выглядит в эти дни тоже усталой: большая семья — четверо детей — и хлопот по дому у нее немало. Но она никогда не унывает. Наверное, сейчас мой младший брат Алексей собирается ставить елку в ведро с мокрым песком, а сестра Наташа ему помогает, и они, как всегда, спорят.

Я представил нарядные предпраздничные улицы и веселое оживление в магазинах. Подошел день, который разделяет жизнь людей на годы. Что же принес мне год уходящий? Что сделал я, что успел, какую пользу принес людям за 365 истекающих дней?

По окончании биолого-почвенного факультета МГУ я занимался перспективными системами жизнеобеспечения. Над этой проблемой мы, биологи-экспериментаторы, работали в тесном содружестве с инженерами и медиками. Это крепкий орешек. Однако первые успехи на стадии лабораторных экспериментов

всех нас сильно воодушевляли. Приятно было сознавать, что нам удалось кое-что сделать: чертежи ряда изделий передали в цехи, получили авторские свидетельства — память о тех продуктивных днях, полных энтузиазма.

Работая в совете молодых специалистов, участвовал в организации первой научной конференции. Несмотря на занятость, занимался на курсах английского языка.

В этом же году закончил философский факультет вечернего Университета марксизма-ленинизма. Вступил в члены КПСС. Запомнились первое партийное собрание, первое партийное поручение. Когда предложили участвовать в эксперименте, я не сразу однозначно решил для себя этот вопрос. На прежнем месте я работал увлеченно. Привык к людям, многие из них помогали мне. Появились коллеги-друзья. Грустно было с ними расставаться. И как будто в наказание за такую измену вот попал в стальные стены гермокамеры…

На столе суп харчо, курица, блинчики, сок, а на закуску — капуста. После обеда, который съели с истинным наслаждением, Герман и Борис размечтались о сигаретах как о чем-то несбыточном. Компенсацией за невозможное оказалось известие о каком-то сюрпризе. Действительно, нам преподнесли самый лучший подарок, о котором мы только могли мечтать: устроили встречу с родными, встречу на экране! Когда выключили в отсеке свет, а на экране появились дорогие лица — мы сидели затаив дыхание. Борис увидел мать, жену, дочку. И я встретился со своими. Мои родные сидели за праздничным столом и поднимали бокалы за наше здоровье. Мы были растроганы до глубины души вниманием друзей. Пленку просмотрели еще и еще раз; смотреть ее хотелось бесконечно.

Приближается последний ужин в старом году. У всех праздничное, приподнятое настроение. Перечитываем поздравления, рассматриваем праздничный рацион.

В этот последний день года я дежурный. С Командного пункта сообщают об очередном шлюзовании. Открываю шлюз — и вздрагиваю от неожиданности: елка — маленькая, пушистая, но настоящая лесная, с запахом хвои и зимнего леса. Радость нашу трудно описать. Мы, трое взрослых парней-испытателей, радуемся, как дети. В коробке елочные украшения — маленькие и блестящие шарики и игрушечные свечи — все по размеру елочки. Сюрприз растрогал нас. В этот вечер мы особенно остро ощутили теплоту и внимание друзей и товарищей по работе, выполнявших, как и мы, ответственное научное задание и не забывших о нас в беспокойную новогоднюю ночь.

Жадно вдыхаем запах хвои: он всем напоминает дом, детство, тепло и уют домашнего очага. Борис и Герман начинают украшать елочку — нашу лесную красавицу, а я принимаюсь за приготовление пищи. Мы специально оставили на ужин все самое вкусное из обеда. Обычно, когда мнения расходились, вопрос решался демократично — простым большинством голосов, но сегодня прибегать к этой процедуре не пришлось: мы были во всем на редкость единодушны.

К ужину надели праздничные костюмы. Все оживлены, любезны и предупредительны друг к другу, как это бывает в тесной компании друзей, собравшихся на праздничный ужин. Около одиннадцати услышали сигнал вызова с Командного пункта, и знакомый голос сообщил нам, что научные руководители эксперимента, главный инженер пришли поздравить нас с Новым годом. Они пожелали нам успеха.