Год ворона. Книга 1
Шрифт:
«Плаксивый ковбой» оказался человеком на удивление благодарным. Во время благодарственной аудиенции со «спасителем выборов» Морган сумел произвести на президента нужное впечатление, и вскоре занял кабинет советника по национальной безопасности. Табличка над его новой дверью была билетом в одну из центральных лож мирового политического театра.
Еще в Ираке Виктор Морган почувствовал настоящий запах войны — запах пороха, крови и огромных денег. Теперь же его взглядам открывались невиданные горизонты, а стены Белого дома источали пленительный аромат огромной Власти…
Планшет, лежащий у левой руки советника, беззвучно замигал экраном. Входящий звонок, строго конфиденциальный. Морган поморщился при мысли о том, что высокие технологии есть проклятие нынешней поры. Как хорошо было во времена телеграфа и телефонных аппаратов с коммутаторами… Тем не менее, вызов требовал ответа, тем более, что звонил директор ЦРУ через интернет-канал закрытой связи. Морган подключил наушник и ткнул в соответствующую иконку.
— В Русе пожар, Опоссум и Беркович исчезли, — директор был предельно краток и предельно откровенен, на самой грани допустимого, несмотря на сложную многоступенчатую защиту разговора.
— Это… нехорошо.
— К сожалению, это не все плохие новости.
— Говори.
— Киевский координатор занервничал.
— И что?
— Он… — директор замялся. — Он испугался.
Советник пошевелил губами, беззвучно проговаривая грязное ругательство на родном итальянском. Морган уже примерно представлял, что последует дальше.
— «Киевлянин» боится и требует гарантий. Он… — директор снова сделал паузу, ему явно было не по себе от такого прокола. — Он шантажирует… нас.
Морган услышал и оценил заминку, сделанную собеседником перед этим «нас». Директор или по-настоящему занервничал, или намекал, что в случае чего готов выйти из игры.
— Чего он хочет? — уточнил Морган.
— Разговора. С тобой.
— Его координаты, — отрывисто бросил советник. Теперь было уже не до хождений вокруг да около и выяснения того, чего может требовать мелкий участник заговора, а чего не может.
— Посылаю.
Обменявшись еще несколькими полуритуальными фразами, советник и директор закончили разговор.
Морган отправил вызов быстро, будто опасался, что каждая секунда промедления лишает его доли решимости. Аскинс ответил почти сразу, он явно ждал звонка. И с ходу взял быка за рога.
— Виктор Морган?
Резидент не спрашивал, а скорее уточнял.
— Да.
— Насколько я понимаю, началась плановая зачистка?
Морган оскалился в злобной гримасе. Начало беседы наводило на неприятные мысли относительно покладистости и договороспособности оппонента.
— Чед, успокойся, ты превратно толкуешь происходящее, — в отличие от Аскинса, советник старательно изобразил понимающую доброжелательность, радуясь, что отключена видеосвязь. В этот момент выражение лица Моргана совершенно не соответствовало медоточивому голосу.
— Я все толкую правильно, — Аскинс определенно не собирался идти на мировую или, по крайней мере, снижать градус накала. — Вы начали сужать круг посвященных до абсолютного минимума, но я в любом случае за его чертой не окажусь!
— Разумеется, ты слишком ценен для нас и слишком важен для совместных планов, — согласился Морган. — Но, как я уже сказал, ты ошибаешься. Мы сами озабочены исчезновением означенных персон.
Теперь советник решил перехватить инициативу, резко перейдя на требовательный, командный тон:
— И, черт побери, не забывай, что ты говоришь по сети, пусть и закрытой! Чед, меньше имен и фактов! Для будущего директора ЦРУ такая беспечность непростительна…
Пока язык Виктора говорил правильные, нужные вещи, смешивая приказы и обещания, мозг лихорадочно осмысливал услышанное. Пожар в Русе и исчезновение Берковича были предусмотрены и ожидаемы, на то был и послан туда Опоссум. Но вот пропажа самого Опоссума никоим образом не укладывалась в план. Возможно, что-то пошло не так, например, не успел сбежать от пожара… Но нельзя исключать и того, что опытный агент почувствовал, угадал шестым чувством масштабы и ставки операции. После чего вполне разумно решил, что со временем очередь зачистки дойдет и до него, так что пора выйти из игры. Сделал необходимую работу, а после исчез, ушел на дно, надеясь, что никто его не найдет.
Почему не сбежал сразу? Чтобы не ломать продуманную схему действий и не вынуждать организаторов все перекраивать на ходу. В таком деле чем меньше о тебе думают, тем лучше, а для агента, решившего нелегально уйти на покой и замести за собой все следы — важен каждый день.
Вполне логично. Неприятно, однако пока терпимо. Но теперь надо как-то успокоить запаниковавшего Аскинса, который, в общем, сделал правильные выводы. Успокоить. И как можно быстрее нейтрализовать. Морган не служил в армии, но в своих иракских приключениях убедился на практике — если человек пошел вразнос и сорвался, то он, как плохо склеенная ваза, уже не станет прежним и может окончательно расколоться в любой момент.
Но, как оказалось, у Аскинса было свое понимание того, как следует обеспечить его душевное спокойствие.
— Виктор, ты слышал про «правило мертвой руки»? — неожиданно мягко, почти задушевно вопросил киевский резидент.
Мгновение советник пытался понять, о чем говорит далекий оппонент, а затем почувствовал, как холодок скользнул вдоль позвоночника.
— Чед, надеюсь, ты не сделал того, что я думаю… — Морган выдержал паузу, подталкивая Аскинса к конкретике.
— Именно! — теперь в голосе резидента слышалось откровенное злорадство. — Я знаю кухню, если помнишь, я сам побыл заместителем директора ЦРУ. Вы начали убирать всех, кто знает о том бомбардировщике и заряде, скоро доберетесь и до меня!
— Придержи язык, болтун! — уже не сдерживаясь, рявкнул Морган.
— И поэтому я застраховался, — продолжил Аскинс, не обращая внимания на окрик советника. — Фонограмма с признанием Сербина, пакет документов и мои пояснения спрятаны в укромном месте. Человек, что ее хранит, никак со мной не связан, вам его не найти. И если я вдруг куда-то исчезну, то не пройдет и суток, как все это появится на ЮТубе…