Шрифт:
Максим Бояринов
Год Ворона.
Роман. Книга 2
1.В бой вступает Джамаль
Один из самых богатых и влиятельных людей Восточной Украины был мусульманином. Для большого бизнеса нет, конечно, ни эллина, ни иудея, но человек, выросший в семье, почитающей пророка Магомета, с молоком матери впитывает уважение к религиозным лидерам ислама. Поэтому просьбу одного из влиятельных саудовских имамов, позвонившего из Медины, олигарх воспринял если не как приказ, то, во всяком случае, как руководство к действию. Тем более, что просьба оказалась и в самом деле пустячной -
Персональный бизнес-джет Dassault Falcon 900, единственный в своем классе самолет с тремя реактивными двигателями, заходил на посадку, имея на борту только одного пассажира. Мужчина лет сорока, одетый по последней «ученой» моде, введенной в обиход основателями и топ-менеджерами компьютерных гигантов «Эппл» и «Майкрософт», в льняных мешковатых брюках и простом хлопчатобумажном реглане. Развалившись, он смотрел на огромном экране плазменного телевизора новый голливудский блокбастер, чья мировая премьера ожидалась только через неделю.
Стюардесса, обслуживающая необычного гостя, никак не могла понять, кто он такой. Разговаривал по-русски, хотя и с каким-то немного странным акцентом, был явно не представителем элиты - одет хорошо, но не в тренде . На изысканный обед накинулся голодным волком, при этом полностью проигнорировал модных в этом сезоне новозеландских мидий, а знаменитым сортам виски и джина предпочел вульгарное (хоть и очень дорогое) пиво. И совсем уж не походил он на политтехнолога - за последние годы этот самолет перевез их столько, что экипаж сбился со счета.
Командир корабля нервничал, потому что получил приказ посадить воздушное судно в личной резиденции олигарха. Несколько лет назад тот обосновался в городском ботаническом саду, где построил вполне современную взлетную полосу, которую пришлось буквально врезать на свободный пятачок между озером, автотрассой и железной дорогой. Поэтому получилась она предельно короткой и почти не имела подлетной зоны.
Посадить сюда самолет было немногим проще, чем приземлиться на палубу авианосца. Но хозяин, потратив на одни лишь согласования годовой бюджет иной африканской страны, искренне считал, что деньги решают всё, так что спорить с ним на эту тему было даже не бесполезно, а просто опасно.
Наконец шасси коснулись бетона, командир передал управление второму пилоту и, наблюдая за тем, как тот заруливает в ангар, вытер пот со лба.
Обязательные представители таможни, пограничников и СБУ, получившие предупреждение о прибытии международного чартера два часа назад, ожидали на контрольно-пропускном пункте. Они и в мыслях не имели не то что досмотреть самолет, но даже просто заглянуть за гофрированную алюминиевую стенку ангара, в котором укрылась дорогая красивая машина. Идея проводить личный досмотр самолета, хозяин которого контролировал в области всех и вся, от тяжелой индустрии до бабушек, торгующих семечками на троллейбусных остановках, могла прийти в голову только сумасшедшему или человеку, который совершенно не дорожил своим местом.
Представители властей выпили предложенный кофе, приняли небольшую мзду, расписались, где положено, и довольные отправились восвояси. Штампы в паспорте «гражданина Грузии», сошедшего на гостеприимную украинскую землю с борта «Фалькона», были проставлены и без их участия.
Через четверть часа после посадки территорию резиденции покинул «Лексус», принадлежащий одному из местных воров в законе - его номера гарантировали такую неприкосновенность, по сравнению с которой и статус народного депутата не шел ни в какое сравнение. Ни один пост ГАИ не рискнул бы остановить этот автомобиль, даже если бы он мчался по встречной полосе со скоростью двести километров в час. Сопровождаемый двумя набитыми охраной «Ниссан-Патролами», «Лексус» вышел на трассу. Отсюда до Русы было примерно семьсот километров, но гарантия безопасного въезда в страну этого стоила...
Джамаль, въехавший в Украину на сутки раньше с российским паспортом уроженца Дагестана, сидел за рулем скромного «Фольксваген-Пассата», ожидая появления кортежа. Убедившись, что все идет по заранее намеченному сценарию, он, выждав еще полчаса, двинулся вслед.
Украинские трассы республиканского значения в подметки не годились дорогам, проложенным в Эмиратах, но, с другой стороны, были намного ровнее и безопаснее курдских бараньих троп. Времени было достаточно, наблюдая за тем как медленно ползет по карте навигатора маркер, Джамаль вспоминал о своем знакомстве с нынешним нанимателем.
Четырнадцатого апреля 2003 года, когда американцы вошли в Тикрит, Джамаль был одним из немногих, кто знал о том месте, где прячется покинутый всеми Саддам. Иракский диктатор в узком кругу называл Джамаля мой Отто Скорцени . Личный палач, исполнитель особых поручений, он был известен в лицо совсем немногим, а потому мог свободно передвигаться по стране, погруженной в хаос войны. У Саддама еще оставалась возможность покинуть страну, но все его зарубежные счета, даже самые секретные, были вычислены и заморожены американцами, а для того, чтобы надежно укрыться, нужны деньги. Большие деньги.
И они у Хуссейна имелись - в предместье Багдада, в неприметном подземном складе ждал своего часа золотой поплавок - двадцатифутовый контейнер с миллиардом долларов наличными во всевозможных купюрах. Саддам уже не мог приказывать, он просил. В начале декабря Джамаль покинул Тикрит и в одежде крестьянина на разбитой машине двинулся в сторону Багдада.
Саддама опередили. Хранилище оказалось пустым, и кто из троих посвященных стал в одночасье миллиардером, на тот было уже неважно. Впрочем, Джамаль, сколь ни прилагал он потом усилий, о судьбе Саддамовского миллиарда узнать ничего не смог.
Там же, неподалеку от пустого хранилища, он был схвачен американцами наряду со всеми мужчинами призывного возраста и отправлен в фильтрационный лагерь. Джамаля знали немногие, очень немногие. Но все-таки знали. В лагере обнаружился человек, который вполне мог купить свободу ценой жизни Джамаля. Узнай янки, кто он на самом деле, и его ожидали жестокие многомесячные допросы. А потом, когда американцы высосут всю информацию вплоть до детских воспоминаний про церемонию обрезания, его ждало, в лучшем случае, пожизненное заключение в Гуантанамо. Саддам был хорошим хозяином, щедрым и милосердным. Но не вина Джамаля, что голова бывшего правителя Ирака оказалась единственной ценностью, которой бывший Отто Скорцени мог оплатить собственную свободу...