Годен к строевой!
Шрифт:
Маленький, бледненький солдатик дождался, пока хлопцы порубают, и отправился с пустыми котелками в обратный путь. А механики продолжили свою работу.
Глава 2
К военкомату подъехали всем кланом на старенькой черной «девятке». Машинешку папа приобрел за тысячу долларов у более состоятельного
Показав дежурному капитану повестку, Мудрецкий получил подробный инструктаж - на какой этаж подняться, по какому коридору пройти и в какую дверь стучать.
Папа ломанулся впереди сына. Мама только покачала головой.
– Лейтенант!
– крикнул дежурный в микрофон, и динамики, установленные в коридоре, загудели.
Мудрецкий повернулся только после второго обращения. Он не допускал и мысли, что это к нему.
Капитан поманил его рукой. Через стекло Юра видел, как шевельнулись губы: «Иди сюда».
Отключив внешнюю связь, капитан наклонился к окошку.
– Зачем родителей привел?
– Они сами.
– Пап и мам больше нет. Чем быстрее ты это поймешь, тем легче будет дальше. Иди.
Пока поднимались по лестнице, папа успел дважды споткнуться и испачкать обе брючины.
Подошли к обшитой деревянными рейками двери, на которой значилось: «Майор Лихой А.В.».
– Сюда, - подтвердил сын.
Папа в неврастеническом порыве схватился за ручку и рванул ее. Собственную голову он убрать не успел.
Мудрецкие вошли в кабинет без стука, если не считать звона папиного калганчика.
Хозяин сидел за столом, пил чаек из белой чашечки изящного фарфора. Посмотрев на визитеров, майор поставил чашку, погладил лысину, поскреб гладко выбритую щеку.
Само собой получилось так, что папа, мама и сын построились в шеренгу перед работником военкомата.
– Здравствуйте, - вежливо и тихо поздоровался папа.
– Здравствуйте, - вежливо и тихо поздоровалась мама.
– Здра-се, - пыхнул Юра.
– Доброе утро, - улыбнулся Лихой.
– По какому вопросу?
Можно и не спрашивать, все на лицах написано. Но разговаривать-то надо. Люди встревожены, ясное дело.
– У моего сына зрение минус три и язва!
– выкрикнул в лицо майору раскрасневшийся папа.
Лихой посмотрел в свою чашку. К сожалению, чай кончился.
– Простите, я не понял, язва на глазу?
– Он издевается!
– не выдержала и взвизгнула мама, после чего ее затрясло и пришлось сесть на стул, дабы легче перенести накатившую на нее стадию бабьего рева, замешанную на волнении.
– Прекратите над нами глумиться!
– забасил растянуто папа.
– Я отдал жизнь, работая на Родину! Вы не имеете права забирать у нас единственного сына!
Майор снова спокойно прочесал блестящую лысину.
– Отдали жизнь? Тогда почему вы до сих пор живы?
– Я буду жаловаться на вас!
Мама, сидя на стуле, заревела еще громче.
Лихой причмокнул.
– Да. Тяжелое утро. Господа и дамы, вы вообще ко мне по какому вопросу?
– Мне пришла повестка, - сделал шаг вперед Юра, протягивая бумажку.
– А-а-а-а. Случается. Это не ко мне. Дверь напротив.
Папа потух, мама перестала реветь.
– Извините, - промямлил Юра.
Они вышли из кабинета и подошли к противоположной двери. Вроде такая же табличка «Майор Лихой С.В.».
Папа снова словил дверью по башке.
– Да что у них тут, - возмущался он, перешагивая очередной порог.
– Не военкомат, а камера пыток.
– Снова вы?
– не поняла мама, глядя на майора.
– Дорогая, они близнецы.
Второй Лихой не пил чаев. Он чах над бумагами, освещая комнату блестящей плешью.
Мудрецкие снова построились.
– Вы не имеете права!
– поставил записанную еще дома пластинку Мудрецкий-старший.
– Имею, - растянуто ответил Лихой С.В. И поднял голову. Оглядев шеренгу, точно такой же мужик, как и напротив, почесал лысину. Жест не новый.
– Ну, и кому из вас пришла повестка?
Юра хотел отдать ему бумагу.
– Ничего не отдавай им!
– воскликнул папа.
– Я хочу поговорить с самым командиром!
Майор насупил густые и короткие черные брови и посмотрел на интеллигентного вида мужика искоса.
– Самый командир сидит этажом выше. Как подниметесь, налево. Полковник Береста Петр Леонидович. Поднимайтесь, я позвоню его секретарше, она вас встретит. Фамилию скажите свою…
Мудрецкие ответили почти хором.
Поднимаясь выше, папа подбадривал сам себя:
– Сейчас разберемся, сейчас все на место поставим. Не волнуйтесь.
– Ты тоже не волнуйся, - попросила мама.
– Не буду, - заверил папа и снова споткнулся.
– Как тут вообще строили. Армейские дубы. Все лестницы не по ГОСТу. Ворье.
Толстенький мордатый полковник внимательно прочитал повестку. Прошелся по густым усам и пристально посмотрел на Мудрецкого-младшего поверх очков.
– Да, все верно, орфографических ошибок нет. Так что вас не устраивает?
– У него язва и плохое зрение.
Полковник изобразил на лице мудрость.
– Вот и хорошо. Поедет лечиться. Ведь в армии нет болезней, только служба. Вашему сыну хватит зарплаты лейтенанта на морковь, кефир и водку. Не могу понять, что вас так волнует.
Папа затряс головой и полез во внутренний карман. Юра с матерью глядели на все это круглыми глазами.
– Здесь пятнадцать тысяч, - папа положил на стол тысячные.
– Я в армии не служил и сына вам не хочу отдавать.