Годы спустя
Шрифт:
Десять лет спустя...
Сегодня у нас праздник. Вся семья собирается. Нашему старшему сыну исполняется десять лет, совсем уже большой. Первый юбилей.
Мне даже не верится! Ещё совсем недавно он был крохой, ползал под столом, цепляя крохи. Учился ходить, затем бегать. Я помню все. И первое слово "мама", и только потом, через месяц он сказал "папа".
Потом детский сад, теперь школа, если
Ох, что-то я забегаю сильно вперёд. Сейчас наш сын с нами, и у нас еще очень много времени впереди, чтобы наслаждаться его обществом.
И кстати, куда он пропал? И где все наши дети? Эта зловещая тишина, что длится уже пять минут, до жути меня пугает. Не к добру это, особенно, когда не видно ни одного ребенка. А если ещё учесть, что они у нас мальчишки...
Поднимаюсь на второй этаж, надеясь, что они сейчас там. В детской, где разрешено делать все, что им вздумается. Чего там только нет: от мелких машинок, до груши, весящей у двери. Если решишь зайти не в тот момент и ни в то время, может прилететь в нос.
Там даже есть уголок науки, где мой средний сын проводит опыты. И все ничего, но совсем недавно он чуть не спалил коту хвост. Бедный Барсик столько перетерпел от этой троицы, но все равно продолжает тусоваться вместе с ними в детской.
Даже мне порой страшно туда заходить, в особенности, когда эти хулиганы что-то задумали. По отдельности они просто милейшие детки. Старший увлекается спортом, в частности боксом. Артем впервые купил ему перчатки, когда Витюше было всего четыре года.
Средний же, Алёшка, будущий кандидат наук. Впервые получив набор молодого химика, наш мальчик погрузился в это с головой. И с каждым годом его лаборатория становится все больше. Боюсь, совсем скоро придётся выделять под нее ещё одну комнату.
Ну, а наш самый маленький, Данилка, самый спокойный ребенок на свете. Он может залипать в книгах весь день, и если ты не уследишь за этим, то так и будет. Артем пытался вовлечь его в спорт, но ничего не вышло, а заставлять насильно мы не будем.
Каждый наш малыш по-своему индивидуален. И каждого мы до безумия любим. Но это не поможет им, если они что-то натворят. На неделю оставлю без любимых игрушек.
В детской пусто. В других комнатах тоже. И самое главное — нигде не видать моего мужа, а это значит, что он где-то с ними. Подхожу к окну и наблюдаю за тем, как четверо моих любимых мужчин резвятся в саду.
Артем разжигает мангал, время от времени пиная мяч с мальчиками. Скоро приедут родные, а значит пора накрывать на стол. Взяв две наполненные салатницы, выхожу в сад. Мне навстречу бегут старшие сыновья, помогая мне и забирая мою ношу.
Наблюдаю за тем, как Витя берет командование на себя и гоняет младших братьев. В то время как я, расставляю все принесенное
Соколовский тоже поучаствовал, принес из погреба вина. И конечно же, любимую настойку отца. Эти двое неплохо спелись, когда мой муж все же решил заняться сбытом. А когда к ним присоединился свёкор...
—О чем задумалась?
– сильные руки обнимают меня со спины, позволяя облокотиться на грудь.
—Знаешь, а ведь наши мальчики совсем скоро вырастут и разъедутся кто куда. Нам надо было родить девочку, - переплетаю наши руки, мечтательно улыбаясь.
—Мы и сейчас ещё можем.
—Соколовский, я уже старая для этого. Мне тридцать восемь лет.
—А по мне, так ты все ещё очень даже ничего, - его руки перемещаются на мои бедра, сжимая их. Горячее дыхание опаляет кожу на шее, прежде чем он цепляет ее зубами. По телу бегут мурашки, а когда кое-что твердое упирается мне в поясницу, то невольно начинаю дрожать. —Готов приступить хоть прямо сейчас.
Отрицательно машу головой, откидывая ее назад, открывая ещё больший доступ к моей шее. Артем тут же пробегается по ней языком, а после обхватив губами мочку уха, тянет на себя. Еле сдерживаю себя, чтобы не застонать в голос.
—Прекрати, - тихо молю его, не желая этого на самом деле. —Дети же увидят.
—Им сейчас не до нас, - шепчет на ухо, вызывая ещё одну волну дрожи. —Они побежали встречать дедушек и бабушек.
Резко открываю глаза и вижу, как в нашу сторону движутся родители в окружении наших детей.
—Соколовский, ты идиот?
– быстро скидываю его руки с себя и отхожу вперёд, поправляя причёску и платье. —У тебя совсем нет ни стыда, ни совести. Они же все видели. Вечером останешься без сладкого, и даже не надейся, что я забуду об этом.
Стреляю в него недовольным взглядом, а после разворачиваюсь и иду встречать гостей. Я, конечно, должна злиться на своего мужа, но не могу. Это выше меня. Так же, как я не могу злиться на своих детей. Они ведь маленькие копии своего отца. И я сейчас не про внешность говорю.
Боюсь даже подумать, сколько женских сердец разобьют наши оболтусы, когда вырастут. И тут ничего не поделаешь, они, как и их отец, умело пользуются своим обаянием, в особенности, когда им что-то нужно. Ну, или же, они что-то натворили.
Даже не сомневаюсь, что Соколовский старший, уже придумал, как ночью получить свою долю сладкого. И я не в силах буду ему противостоять.
Смотрю на свою семью и понимаю - я самая счастливая женщина на свете. И кто бы мог подумать, что через пару месяцев я узнаю о своей беременности. И сколько страха переживу, пока на свет не появится наша маленькая принцесса. Вот так, почти в сорок лет я снова стану мамой.