Гофолия
Шрифт:
Кормилица его с ним вместе появилась,
Та самая, что здесь тайком изноровилась
Дитя бесценное взрастить и воспитать,
В чем помогали ей лишь бог да наша мать.
Левиты плакали, но в громкие рыданья
Вплетали возгласы хвалы и ликованья,
А он, все так же прост и добр, как до сих пор,
Жал руку одному, бросал другому взор,
То братом, то отцом их называл при этом
И клялся следовать их дружеским советам.
Суламита
Достигла
Захария
Нет. Знают все пока лишь те, кто собран здесь.
Левитов у ворот расставлены отряды.
Им нужен только знак, чтоб выйти из ограды
И на врага бегом ударить сей же час,
Крича: "Да здравствует наш царь, наш Иоас!"
Царю родитель мой велел уйти оттуда
И от Азарии не отходить покуда.
Царица же на храм, сжимая нож, глядит,
И грешнице смешон ворот закрытых вид:
К ним скоро подвезут осадные машины,
И тут останутся лишь трупы да руины.
Когда священники, в чье сердце вкрался страх,
Отца молили скрыть в старинных тайниках
От недругов хотя б святой ковчег завета,
"Собратья, - молвил он, - к лицу ль вам трусость эта?
Твердыни повергать нам помогал ковчег, {83}
Заставил Иордан он вспять направить бег. {84}
С ним стольких недругов сломили иудеи.
Ужель пред женщиной мы дрогнем, им владея?".
В тревоге наша мать то смотрит на алтарь,
То взор отчаянный стремит туда, где царь.
Молчание она хранит, но так крушится,
Что, глядя на нее, злодей - и тот смягчится.
Порой подходит царь и гладит ей рукой
Лоб, щеки, волосы... О сестры, все за мной!
Уж если суждено, чтоб смерть царя скосила,
С ним заодно и нас поглотит пусть могила.
Суламита
Чья дерзкая рука стучится шумно в храм?
Зачем бегут толпой левиты к воротам,
Оружие прикрыв одеждой осторожно?
Сюда ворвался враг?
Захария
Твоя тревога ложна:
Бог Авенира к нам привел.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Иодай, Иосавеф, Захария, Суламита, Авенир,
Исмаил, два левита, хор.
Иодай
Глаза мне лгут
Иль Авенира я и вправду вижу тут?
Как ты сумел пройти сквозь толщу рати вражьей?
К тому ж, мы слышали, что ты, увы, под стражей
И держит, друг, в цепях тебя Ахава дочь
Из страха, как бы нам ты не дерзнул помочь.
Авенир
Да, я опасен ей отвагою своею.
Но что мне смерть? Поверь, пред ней я не сробею.
Иная мысль в тюрьме внушала ужас мне
Что в час, когда навек погибнет храм в огне,
Резней
И не дарует мне от жизни избавленья,
Поняв, как страстно я мечтаю умереть,
Чтоб о своих царях не сокрушаться впредь.
Иодай
Каким же чудом ты исторгнут из темницы?
Авенир
Лишь богу ведомо, что в сердце у царицы.
Она, когда меня к ней привели назад,
С тоской промолвила: "Ваш храм в осаду взят,
И гибель предстоит ему в огне пожара
Господь ваш моего не отразит удара.
И все ж священство мной, - но пусть спешит оно!
На двух условиях быть может прощено:
Элиакима мне в залог пускай представят
И, сверх того, в казну сегодня ж переправят
Тот клад, который был Давидом вашим дан
Первосвященникам когда-то под сохран.
Лишь так мы можем спор путем уладить мирным".
Иодай
Какое же принять решенье, Авенир, нам?
Авенир
И то сокровище, что в храме скрыл Давид,
Коль вправду до сих пор оно у вас лежит,
И утварь редкую, и ценные сосуды,
От сребролюбицы спасенные покуда,
Отдайте все. Ужель нечистым дикарям
Позволишь осквернить ты жертвенник и храм,
И херувимов сжечь, {86} и на ковчег священный
Кощунственно швырнуть твой труп окровавленный?
Иодай
Но подобает ли тому, чей дух высок,
Несчастное дитя, что нам доверил бог,
Расчетливо предать на казнь и поруганье
И жизнь себе купить ценой его страданья?
Авенир
Дай бог, - и знает он, что мой язык не лжет,
Чтоб Гофолией был забыт ребенок тот
И казнь, что принята не им, но Авениром,
Могла ей наконец исполнить душу миром!
Что пользы отроку, коль вы дадите бой?
Спасете ль вы дитя, пожертвовав собой?
Неисполнимого не требует зиждитель.
Когда-то, как велел безжалостный правитель,
В Нил брошен Моисей {86} был тою, кем рожден,
И во младенчестве расстался б с жизнью он,
Но не дал царь небес ему погибнуть рано,
И кров дитя нашло у самого тирана.
Откуда знать тебе, не сходный ли удел
Элиакиму бог назначить захотел
И не вселил ли он уже к ребенку жалость
В грудь той, что извести царей не побоялась?
Ведь я же видел сам, - и ты, Иосавеф,
Что встреча с отроком в ней укротила гнев
И привела ее в немалое волненье.
Царевна, ты молчишь в столь грозное мгновенье?
Ужель, чтоб сироту безродного спасти,