Голливудская пантера
Шрифт:
– О, мое сердце! – вздыхала Дафния. – Я так испугалась.
– Это пустяки, – заключил Джин. – Я отвезу вас в больницу.
С гримасой боли, она поднялась на ноги, обвив рукой шею Ширака. Кружевные брючки разорвались по всей длине, позволяя узреть бедро и краешек шелковых трусиков.
– Мы вызовем доктора.
Он поддерживал ее до самого роллс-ройса. Разочарованные спасатели разошлись по своим машинам. В полумиле отсюда, у аптеки «Шваб», образовался затор. Великолепное проявление общественной сознательности... Джин со всяческими предосторожностями устроил Дафнию на подушках на заднем сидении
Вытянувшись на краю бассейна «Беверли Хиллз-отеля», Малко рассеянно слушал, как его соседка по топчану в норковом бикини, платиновая блондинка, объясняла, что выбирает себе любовников из категории мужчин, зарабатывающих больше трех тысяч долларов в месяц. Это был размер содержания, предоставленного ей бывшим мужем.
Так сказать, вопрос положения в обществе.
Он посмотрел на свои часы. Уже ровно час, как Дафния ушла. Это добрый знак. Она караулила Джина Ширака целых три дня. В первый день он не появился, во второй ехал слишком быстро. Сегодня ей должно было повезти больше...
Помощь ФБР была очень ценной. Альберт Манн сообщил Малко, что продюсер завтракает каждый день в ресторане «Беверли Хиллз», а затем уезжает в офис, номер 9000 по бульвару Сансет.
Оставалось только перехватить его в нужный момент. В ожидании случая, Малко играл свою роль праздного миллионера. Над его головой покачивались кокосовые пальмы, и ему нужно было только поднять палец, чтобы передвижной бар остановился перед ним. Отель гордился тем, что имел самых избранных и богатых клиентов в мире.
Мальчик на побегущках при бассейне в четыре месяца покупал себе роллс-ройс 1964 года за одни только чаевые.
Со времени большого пожара в «Беверли Хиллз-отеле» в 1966 году, появление Дафнии стало здесь наиболее выдающимся событием. Она имела настолько типично голливудскую внешность, что Малко был немедленно зачислен в стан «своих». К тому же она вела себя с любезной непринужденностью обезьяны в период случки. Площадь ее бикини с каждым днем все уменьшалась. Продюсер компании по производству дисков заключил пари на 200 долларов, что это кончится тем, что она явится однажды совсем обнаженной. Это была сокровенная мечта всех присутствующих лиц мужского пола.
Если бы они знали, что интимные отношения Малко и Дафнии не переходили границ почти целомудренного поцелуя...
Перед тем как нырнуть, Малко осмотрелся. Все лица вокруг были отмечены бессознательным выражением твердости. В Голливуде все стоит дорого, а дороже всего стоят деньги. За легкой жизнью, за кадиллаками, роллс-ройсами, женщинами, прекрасными и готовыми предложить себя победителю, таилась безжалостная борьба, смертельные и мерзкие секреты, трупы. Время от времени человек, которого считали преуспевшим, счастливым победителем, пускал себе пулю в голову. Безо всяких видимых причин. Из-за внутреннего разлада. Малко думал о том, какую цену заплатил Джин Ширак. Какую тайну скрывал он, если гипотезы
Джин Ширак, поддерживая Дафнию, прошел мимо шезлонга, в котором лежала его жена, и коротко пересказал случившееся. Джойс бросила мрачный взгляд на светловолосую девушку и пробормотала нечто неразборчивое, среднее между проклятием и подзаборным ругательством. Дафния ответила ей милой улыбкой и прошла следом за Джином внутрь виллы. Джин уложил Дафнию на свою собственную постель.
– Как вы любезны, – прошептала она.
И вздохнула, от чего ее груди вдвое увеличились в объеме. Джин чувствовал, что сейчас сойдет с ума.
– Я отведу вас принять ванну, это снимет напряжение, – предложил он сдавленным голосом.
Она задержала его. Ее глаза конвульсивно закатились, когда она погрузила обе руки в шерсть, покрывающую грудь продюсера. В то же самое время она приподнялась тазом на кровати.
– Мне нравятся такие мужчины, как вы, – сказала Дафния.
Она привлекла его к себе и раздвинула своим языком его тонкие губы. Их поцелуй температурой соперничал с жаром доменной печи. Вены Джина едва не вскрылись от притока крови. Не встречая ни малейшего сопротивления, он лихорадочно прошелся по всему ее податливому телу. Такая готовность не особенно удивила Джина. В Калифорнии, в том кругу, где он вращался, сексуальные нравы претерпели значительную эволюцию. Практически все классические табу были сняты. Для молодых и красивых девушек бюстгальтер так же вышел из моды, как и ботинки на шнурках. Заняться любовью было столь же легко, как выпить стакан коктейля. Без самокопаний и метафизических рассуждений.
Дафния слегка отстранилась и промурлыкала:
– Вы, кажется, обещали мне ванну...
Джин Ширак с большим трудом опустился с небес на землю.
– Как вас зовут? – спросил он.
Она вытянулась, изогнувшись животом так, что у продюсера на лбу выступил пот.
– Дафния, – сказала она. – Дафния Ла Салль. Я танцовщица. Но в данный момент я не работаю. Мы с приятелем остановились в «Беверли Хиллз-отеле».
– Ах, вот как! – растерянно сказал Джин.
Она беззаботно махнула рукой.
– Что вы! Он не ревнив! Это какой-то принц из Европы. Бродячий тип. Я встретилась с ним в Нью-Йорке. Он пообещал увезти меня к себе в замок.
Успокоенный Джин Ширак направился к ванной комнате. Сама ванна представляла собой нишу в полу, отделанную мрамором. Джин отвернул краны, включил ультрафиолетовое освещение для скорейшего высыхания и возвратился к Дафнии.
– Ваша ванна готова.
Короткая перебежка Дафнии к ванной комнате запустила в мозгу продюсера целый вихрь похотливых идей.
Он с сожалением прикрыл за ней дверь и подошел к стойке бара в гостиной. Телефон зазвонил в тот самый момент, когда он распечатывал очередную бутылку «Уайт Лейбла». Прежде чем Джин успел добраться до трубки, гудки прекратились. Затем через тридцать секунд раздались снова. Возбуждение Джина угасло. Это был позывной Ирэн. Он упал в кресло и снял трубку.
– Джин Ширак слушает. Кто говорит?
Он невольно понизил голос.
– Я звонила вам в офис, – прозвучал твердый голос Ирэн. – Вы уже сделали то, что я вам сказала?