Голливудские мужья
Шрифт:
– Кори, малыш, – меня устраиваешь ты. Как я счастлива, что снова вижу твое дурацкое улыбающееся лицо.
В подтверждение ее слов он тут же расплылся в глупой улыбке.
– Взаимно, красавица-сестричка. Давно не виделись.
– Знаю.
Он поднял коробку с пиццей.
– Так я вхожу? – спросил он. – Или мы будем пировать в коридоре?
– Ой, прости! Давай. Залетай. Сию секунду. Выкладывай пиццу. И все новости. Так?
– Именно.
Он прошел за ней в ультрасовременную кухню и поставил коробку на крышку стола.
Джейд
– Как поживает Марита, как Джонсон-младший? Кори огляделся по сторонам.
– Шикарно здесь у тебя, – с восхищением протянул он.
– Да уж получше, чем моя кроличья нора в Нью-Йорке, да? – поддразнила она его.
– Побольше.
– Что будешь пить? Забудем о благоразумии и откроем бутылку вина?
Он взглянул на часы.
– Всего половина первого.
– Знаешь, иногда мне кажется, что ты так и не переехал в большой город.
Он выглянул в окно.
– Иногда мне кажется, что лучше бы и не переезжал. – Повернувшись к сестре, он добавил: – Ты с мамой и папой давно не говорила?
Она передала ему бутылку белого вина и пробочник.
– Завтра. Всегда звоню им по воскресеньям. Если вдруг позвоню среди недели, они перепугаются до смерти и Бог знает что подумают. А что? – В голосе послышалась озабоченность. – У них ничего не случилось?
– Нет, – ответил Кори, возясь с бутылкой. – Я с мамой вчера разговаривал.
– Ну, отлично. – Она принялась резать пиццу на два огромных куска.
– Просто если бы ты с ними поговорила, ты бы уже знала, – сказал он сбивчиво.
Она внимательно посмотрела на него. Он что-то собирался сказать и, судя по всему, малоприятное.
– Ты о чем?
– Мы с Маритой расстались.
– Черт!
Он, хорохорясь, пожал плечами.
– Большое дело.
– Очень даже большое, – возразила она, нахмурившись. – У вас же ребенок. А раз так, дело очень большое.
Он сверкнул глазами.
– Давай обойдемся без лекций. А то я начну твои проблемы обсуждать.
– Мои проблемы кончились, – резко оборвала его она, чуть выставив подбородок.
Уловив слабину, он перешел в наступление.
– Ты загубила шесть лет на женатого, поэтому твои советы меня не интересуют.
– Не умничай, – огрызнулась она. – Одно дело я, а другое – ты.
В ту же секунду она пожалела об этих словах. Всю жизнь Кори был в семье на вторых ролях. Это ей улыбалась удача, а он так ничего и не добился. Это она достигла вершин в своей профессии. У него была средненькая работа в одной рекламной фирме в Сан-Франциско. Он даже никуда не уезжал из дома до самой встречи с Маритой – она была с Гавайских островов, – и только четыре года назад перебрался вместе с ней в Калифорнию.
– Извини, – негромко добавила она. – Наверное, я расстроилась. Мне казалось, ты с Маритой – прекрасная пара. Что случилось?
Он только развел руками, признавая поражение.
– Не знаю.
У Джейд сразу
– Я хотел сам тебе об этом сказать. – Он поднялся и, нервничая, стал ходить взад-вперед по кухне. – Маме и папе я уже доложился.
– Поправить ничего нельзя?
– Боюсь, что нет. Я уезжаю в Лос-Анджелес. Меня переводят из нашей конторы в Сан-Франциско.
– Наконец-то хорошая новость. Можешь поселиться у меня.
Он покачал головой.
– У меня есть, где жить. Я не один.
Ну, теперь кое-что прояснилось. Кори завел себе другую. Не исключено, что ему просто надо выгуляться, а потом он вернется к Марите и ребенку.
– Хочешь совет? – рискнула она.
– Нет, спасибо. Слушай, сестричка, мне надо бежать. Дел по горло.
– Ты же только что вошел, – запротестовала она. Он поцеловал ее в лоб.
– Мы теперь будем жить в одном городе. Представляешь? С детства такого не было. Все будет, как в старые времена, да?
Радужное настроение слегка поблекло, но она согласно кивнула.
– Я тебе позвоню, – пообещал он. – Как только устроюсь.
Едва за ним закрылась дверь, она набрала номер телефона матери, но та знала не больше, чем сама Джейд, и была очень огорчена.
– С Маритой кто-нибудь говорил? – спросила Джейд.
– Кори говорит, что она с ребенком уезжает на Гавайи к своим родителям, – пояснила мама.
– Надеюсь, не навсегда.
– Кто знает?
Повесив трубку, она почувствовала, что очень хочет поговорить с Марком. Со дня их расставания прошло уже больше месяца, но позывы вернуться еще были. Шесть лет они жили друг другом. Правда, у него еще была своя отдельная жизнь в Англии, о которой ей ничего не полагалось знать.
Мерзавец.
Но поскучать о нем – это ее право, разве нет?
Унесшись мыслями вдаль, она смела всю пиццу, даже не заметив. Господи, какой кошмар! Марк бы ее сейчас высмеял. Иногда, когда она устраивала себе кутежи, Марк называл ее «толстой американкой». К ее изящным линиям такой титул едва ли подходил. Когда они ругались – а эти шесть лет отнюдь не были мирными, – она обзывала его «чопорным англичанином». Они шутили потом – хорошо бы написать комедию с такими персонажами. «Представляешь, какой может быть успех, – смеялась Джейд. – Затмит все на свете».
«Только если в главной роли будешь ты», – отвечал он.
В поездки они всегда отправлялись вместе. Она была в восторге от его мира, а ее мир его зачаровывал. Дважды в год она ездила с ним в Африку на сафари с фотоаппаратом… чего ей будет не хватать, так это пробуждений в пустыне, когда рассветные небеса окрашены в невиданные цвета, и отовсюду доносятся звуки необузданной природы. Какая красота! Неописуемая!
Марк Рэнд.
Часть ее прошлого.
Надо выбросить его из головы.