Голливудские жены
Шрифт:
— Ого! По утрам ты у нас прямо романтик.
Он усмехнулся.
— Что ты хочешь от меня? Дело есть дело. Мне нужен агент, разве нет?
Она прикрыла наготу простыней и заявила:
— Это ты мне говоришь? Я встречу устроила. Иди в ванную, я пока закажу кофе. Не бойся, ты будешь дома еще до десяти.
— Чудесно.
Он ринулся в ванную.
Она сняла трубку.
— Два кофе и апельсинового сока.
Она чувствовала себя удивительно хорошо: секс — превосходный лекарь. Может, это и глупость, но в некотором отношении она вроде как
Включила телевизор и перебирала каналы, пока ее не поприветствовала бодрая физия Дэвида Хартмана.
— Доброе утро, Америка, — пробормотала она.
Экран заполнила реклама. Интересно, подумалось ей, что скажет Нийл. Конечно, соврет. Противно, что придется с ним пройти через все это.
— Анджела Блэк передает последние известия, — объявила красивая дикторша.
Наверное, бывшая актриса, решила Монтана, не особо вслушиваясь в то, какие новости зачитывала мисс Блэк. Все кругом плохо. Ничего другого все равно не скажут.
— Кинорежиссер Нийл Грей сегодня рано утром с обширным инфарктом был срочно доставлен в больницу. Представитель больницы «Ливанские кедры» сообщил, что он находится в реанимационном отделении и что состояние его устойчивое. В Нью-Йорке сенатор…
В полной растерянности Монтана выключила телевизор. Она с трудом соображала… Нийл… инфаркт… обширный… реанимация.
В оцепенении покачала головой. Потом, заставив себя расшевелиться, начала одеваться и крикнула Бадди.
— Что случилось? — Он мокрый выскочил из ванной.
— Чепе, — мрачно сказала она. — Надо ехать. Сейчас.
Глава 44
Эрни Томпсон позвонила Леону как раз тогда, когда Милли была рядом, держа в руке «Полароид»; летнее платье и белые сандалии выгодно подчеркивали ее бронзово-темный загар. Они уже собирались выезжать на автобусную экскурсию по Сан-Диего.
Как хотелось сказать ей, чтобы ехала без него, но ух очень ей было хорошо, и не мог он никак ей все испортить.
— Диктуй номер. Я перезвоню, так получилось, — с неохотой сказал он Эрни.
— Кто звонил? — поинтересовалась Милли, когда он повесил трубку.
— Ничего особенного. По работе.
Она подняла брови, но смолчала. Леон скажет, когда будет готов сказать. Приставаниями от него ничего не добьешься.
День они провели, осматривая Сан-Диего — то из автобуса, то выбираясь из него. По крайней мере Милли это доставило удовольствие. Леон же просто тащился сзади, прикидывая, что там за новость у Эрни, и придумывая, как бы ему выкроить время для себя.
В Сан-Диего они берут напрокат машину и едут в Лос-Анджелес, останавливаясь по дороге в Каталине и на Лонг-Бич. Это их последняя ночь в Сан-Диего, и еще одна пара, с которой они познакомились в автобусе, хотела бы, чтобы все вместе они отправились вечером поужинать в Ла-Джоллу. Он был против. Она настаивала. В Тикуане он подхватил кишечную инфекцию, под этим предлогом убеждал ее пойти без него.
— И оставить тебя одного? — возражала она. — Я так не могу.
— Если
Соблазн был велик. Ла-Джолла — это (так, во всяком случае, ей сказали) особое курортное местечко на берегу океана, и ехать туда всего двадцать минут. Живописные рестораны на открытом воздухе и занимательные магазинчики. Как не побывать!
Она колебалась.
— Ну, если ты и в самом деле не против, что я пойду без тебя…
Как только она ушла, он позвонил Эрни. За двадцать минут, что они говорили, Леон спрашивал, повторял вопросы, впитывая каждую мелочь из той информации, что получал. Он делал записи в блокноте, но попросил, чтобы донесения, отпечатанные на машинке, ему отправили в Лос-Анджелес, в гостиницу «Холидей Инн», куда он через три дня приедет.
Итак, Дек Эндрюс всплыл наконец на поверхность. В Питтсбурге и Техасе. Мерзавец сшивается где-то поблизости, оставляя след.
Попадется в конце концов. А уж когда его начнут ловить, Леон обязательно будет на месте.
Глава 45
Беверли-Хиллс гудел, как пчелиный рой, обсуждая новость об инфаркте Нийла Грея. Закупорка сердечных сосудов была в городе темой весьма актуальной, вызывающей ожесточенные споры.
У каждого было свое мнение, как избежать инфаркта.
Надо держать себя в форме.
Сбить уровень холестерина.
Трескать витамины.
Бросить наркотики.
Бегать трусцой, гонять, скакать, прыгать, накачивать мускулы… Надо заниматься физическими упражнениями!
Ну и… больше трахаться (этот рецепт дал двадцатитрехлетний сотрудник киностудии, который даже не знал, что такое сердце!).
Тяжело хранить в тайне пикантные истории, но в Голливуде — Мекке сплетен — особенно.
— Слышала, что он был с Джиной Джермейн?
— Знаешь, что их доставили в больницу спаренными, как на собачьей свадьбе?
— Слышала, они нюхали кокаин?
— ..курили травку…
— ..накачивались кислотой…
— ..глотали снадобья…
— ..впрыскивали героин…
— Он, конечно, гомик.
— А она лесбиянка.
— Устроили оргию.
Ах, сплетни! Ах, Голливуд!
Как же все забавлялись слухами, грязными намеками и откровенной похабщиной!
В джинсах и тенниске — растрепанные черные волосы бешено развеваются — примчалась Монтана в больницу. Фотографы уже выстроились в ряд и ждали вместе с пишущей братией, телевидением и радио.
— Почему вы не были с ним?
— С кем он был?
— Где были вы?
— Почему его не было на приеме в честь Джорджа Ланкастера?
— Вам есть что сказать?
— Можете что-нибудь сообщить нашим зрителям?
Она промчалась мимо и угодила в объятия одного из недоумков, Оливера Истерна, он провел ее наверх к нему самому, к великому человеку.
— Где ты пропадала? — встретил ее Оливер Истерн.
Он бросил ходить взад и вперед по больничному коридору и уставился на нее прокурорским взглядом.