Голод
Шрифт:
Когда старший брат придумал футбольные челленджи, и им удалось прославиться, Таня просто умоляла устроить встречу с Фабрегасом. Но истинный фанат «Арсенала» ненавидел бывшего капитана за измену любимому клубу, считая испанца предателем, и лишь спустя несколько лет он смог переступить через себя.
Но когда Таня увидела Сеска в реальной жизни, ее ждало разочарование. Дерганный, хамоватый и самодовольный, он сразу возомнил себе невесть что, а еще эта грязная история с женой Рэмзи. Таня спустилась на землю, от кумира ее детства осталась разве что
Таня сотню раз представляла, как прикоснется к его колючей щеке и поцелует красиво очерченный рот, поэтому иногда она замирала, глядя ему в глаза. Ей очень нравилось на него смотреть.
На одном танцполе они оказались случайно, и когда Сеск нагло смял ее губы, она почти умерла, в животе вспорхнул рой разноцветных бабочек. Но в клубе появилась жена Рэмзи, и Таню ждало крушение детских иллюзий.
Она следила за жизнью бывшего капитана «Арсенала» и слышала о полу сплетне с участием валлийца. Но она никак не ожидала подобного.
Сердце девушки перестало биться, когда Таня увидела, какими глазами Сеск смотрит на Нину. Это было самое настоящее чувство: больное, недоразвитое, идиотское, но чувство. С этим бороться бесполезно, и Таня бродила всю ночь по пустынным улицам Лондона, не находя себе места. Нельзя заставить человека разлюбить кого-то, только потому что это неправильно.
А потом судьба подарила ей Сесара. О таком идеальном парне мечтает любая нормальная девушка. Красивый, успешный, обеспеченный, Аспиликуэта окружал ее заботой и вниманием. С Сесаром было легко и просто, он обладал потрясающей улыбкой и нежными руками.
Таня замечала, что он сдерживает свой природный темперамент, чтобы не спугнуть девушку, не желая торопиться. Аспиликуэта нежно целовал ее на колесе обозрения, на ходу сочиняя стихи. Уткнувшись носом в красные розы, Таня наслаждалась их ароматом. О том, что любит именно такие, она сказала всего один раз, а Сесар запомнил. Вдыхая их сладкий запах, Таня думала о том, каким же надо быть идиотом, чтобы после рождения ребенка всё ещё сохнуть по чужой жене.
Таня зажмурилась, когда со стола упала тарелка с сухим завтраком. Маленькие колечки разлетелись по полу, оставляя мокрые следы.
– Дура! – кричал Сергей, не зная, чтобы еще поломать.
– Как ты могла?
Иметь в друзьях старшего брата занятие рискованное. В минуты несовпадения мнений, всегда есть возможность получить физическое увечье, уж больно сильна братская любовь.
– И главное, нашла с кем?! С Фабрегасом! Ты хотя бы представляешь, какой величины обиду нанесла моему фанатскому сердцу? Он же предатель! Иуда, а ты просто…, - Сергей картинно накрыл рукой лоб. – Нет, я не могу произнести это вслух.
– Стоит заметить, что свои лучшие футбольные годы он отдал вам. Сеск выходил на поле, когда вы проигрывали два мяча и забивал три, и я не утрирую.
Сергей толкнул пальцем хлебницу. Золотистые кусочки веером упали на пол.
– Она еще его защищает, -
– Нет, просто забирая каталонца в Лондон, можно было ожидать, что, оперившись, он захочет обратно в Барселону.
– А потом в «Челси», к злейшему врагу…
– А потом вы его сами не выкупили обратно…
Сергей стукнул по столу.
– Никогда не думал, что доживу до того, что моя сестра, моя любимая малышка, переспит с половиной «Челси».
Таня разглядывала свое отражение в зеркальной поверхности холодильника.
– Только с одним, - прошептала она отстраненно.
– И хватит орать, у меня голова разболелась.
– А как же Аспиликуэта?
Девушка опустила глаза, накручивая на палец бахрому скатерти. Эластичная синяя ткань покрывала стол без лишних складок и заломов.
– Я сказала ему правду, что случайно переспала с другим. Он расстроился и ушел.
– Бедняга Аспиликуэта, - брат вздохнул и прищурился, вырывая из ее пальцев тесьму с длинными нитями.
Тане не понравился этот взгляд.
– Итак, спустя неделю, Фабрегас уже позвонил тебе и пригласил на свидание, подарил букет роз и сводил в кино?
– Ладно, я пойду наверх, устала очень, - засобиралась Таня, складывая тарелки в раковину и подымая с пола посуду.
– Вот же говнюк, - громко вздохнул Сергей.
– У него нет моего телефона, - пробубнила Таня себе под нос, но брат услышал.
– Он в челлендже участвовал, у них с агентом три наших номера на двоих.
Их глаза встретились, и девушка грустно пожала плечами.
Одним поздним субботним вечером Таня стояла на балконе частной гостиницы, разглядывая разряженную публику. Чертовы беспроводные наушники приносили уйму денег, но ей пришлось снова столкнуться с толпой футболистов. Балконы в этом современном отеле шли уступами, и находясь на этаж выше, она прекрасно видела Нину Рэмзи, что смотрела в темноту ночи, облокотившись о витиеватые перила. Таня усмехнулась, наблюдая за тем, как Сеск долгое время не решался подойти, а потом двинулся к ней, улыбаясь. Таня плакала очень редко, она не считала нужным тратить слезы по всякой ерунде, но в тот момент, когда Фабрегас разговаривал с чужой женой, тонкие солоноватые струйки без спроса поползли по щекам.
– Привет, - услышала она за спиной знакомый голос.
Быстро вытерев щеки, Таня обернулась.
– Не думал, что встречу тебя здесь.
– Я тоже участвую в вашей чудо-компании, везде ношусь в наушниках с буквой «б» на боку.
Сесар улыбнулся, засунув руки в карманы и поджав губы.
– Отлично выглядишь, впрочем, как всегда.
Его глаза были полны нежности.
– Спасибо, - сердце защемило от чувства вины по отношению к этому хорошему парню.
– Слушай, - он посмотрел вдаль, затем их взгляды встретились, - ты и тот парень, - ему было больно говорить, - у вас все серьезно?