Голод
Шрифт:
– Не веришь в меня? – спросил он вдруг, и посмотрел как-то… строго, что ли?
Да, строго и серьезно.
– Саша? Думаешь, не справлюсь без твоего участия?
Ах, вот в чем дело. Денис снова борется с собственной тенью. Доказывает, что уже вырос, что из нас двоих он главный. И все мое недовольство пропадает.
Это чертовски приятно, все же. Сама ситуация мерзкая, но забота, эта чисто мужская забота – она как бальзам на душу льется. Илья тоже любит решать за меня, но его решения унизительны, даже когда он дает мне эфемерный выбор. А Денис… ему
Надеюсь, это не погубит нас обоих.
– Хорошо, - сдалась я, и Дэн улыбнулся. – Расскажешь мне, в чем план?
– Нет, - покачал он головой. – У тебя много времени в запасе?
– Времени нет вообще.
– Не хочу отпускать тебя, - Денис снова притянул меня к себе, и обнял так, что ребра затрещали от сладкой боли.
Не хочу отпускать тебя… к нему. Он не договорил, но я услышала. И знаю, что Денис не рискнул требовать от меня верности, это глупо в самом-то деле, но я должна дать ему хоть что-то взамен. Пусть и такую малость – обещание, что к моему телу Илья больше не прикоснется. Что я больше этого не допущу.
– Я не стану с ним спать, - прошептала, уткнувшись Денису в шею. – Клянусь.
Денис не ответил, но он немного расслабился. И мы оба знаем, что мои слова – это всего лишь слова. Я намерена их сдержать, но смогу ли я удерживать Илью на этом поводке? Ведь если придется, то я нарушу и это свое обещание. И Денис это знает.
– Денис, я правда не хочу сидеть без дела. Я могу помочь хоть чем-то? – все же, решаюсь я настоять на своем. – Илья говорил, что я буду заниматься фондом помощи больным детям. Думаю, это какая-то очередная махинация, а не только имиджевый ход «Жена будущего депутата – благотворительница».
– Вот и занимайся фондом. Но бумаги подписывай только после того, как внимательно их прочитаешь. Полностью, даже то, что мелким шрифтом написано. Это важно, Саша. В остальное, говорю еще раз, не лезь.
Во дворе раздался хлопок, и я отпрянула от Дениса, вырвавшись из таких уютных объятий. И, не прощаясь, вышла из его комнаты. На заднем дворе Илья запустил фейерверк, и я, отыскав подругу за домом охраны, потащила ее к остальной компании.
– О, а я тебя потерял, - пьяно улыбнулся муж.
– С подругой секретничала, - подмигнула я, и переключила все свое внимание на салют.
ДЕНИС
Ночь прошла, а меня до сих пор коробит от того, что отпустил Сашу.
Мерзкий поступок. Кичился тем, что мужик, но чуть ли не прямым текстом сказал ей, что пока все должно остаться без изменений. Считай, сам ее под другого подкладываю, блть.
Решение правильное, но ху*вое.
И плевать на мое самолюбие, и на ревность. Но знать, что Саша сейчас рядом с таким человеком, как Кравченко, и я пока не могу этому помешать – это как серпом по яйцам получить. От самого себя.
Знаю, Саша ожидала и такого исхода. Или каких-нибудь глупостей, подсмотренных в сериалах. Чтобы я дал ей бутылек с ядом, и заставил травить мужа. Чтобы указывал, какие разговоры подслушивать, какие бумаги воровать, и прочее.
Но
Глупая, все твердила о том, что не хочет сидеть сложа руки. Мы – команда. Не понимает ничего, всей серьезности не осознает, обижается. Мы не команда, и это все не Сашина вина, а моя. Я не сумел защитить свое.
Я взял то, что не в силах был удержать.
И пора это исправить.
С Кравченко я буду играть на равных, как бы мне не претило то, во что придется ввязываться. Но иначе никак.
Беру мобильный – обычный, кнопочный, купленный с рук. Сим карта тоже не на меня оформлена, подстраховался, блть. И набираю номер, который набирать не собирался никогда.
– Да, - бодро, несмотря на то, что на часах шесть утра, отвечает Молоток – он же Александр Рылеев.
– Здорово, Молоток. Это Денис.
– О, привет, вольная птичка, - смеется бывший сокамерник.
Хотя, сокамерник – громко звучит. Жили мы на зоне в бараке, но я отмотал всего ничего, по сравнению с двадцаткой Рылеева. Именно он учил меня, как вести себя, чтобы не опустили. Неплохие советы давал, почему-то решив стать моим «тюремным батей».
И предложил помощь. Которой я только что решил воспользоваться.
– Работа нужна, да, потому звонишь? – после короткого обмена любезностями уточнил Молоток. – Ты вроде не хотел мазаться в наших делах. Могу предложить законное дело, ты всегда ссал, что снова попадешься, я помню. Что, малек, жизнь на воле оказалась не меньшим дерьмом? – понимающе сказал он, и я кивнул, забыв, что он не видит. – Я предупреждал. Могу устроить в коллекторское агентство, туда таких, как ты берут, и деньгами не обижают. Все законно, если определенную черту не переходить.
– Я не за этим звоню. Мне не нужна законная работа, - сквозь зубы ответил я. – Я влип, Молоток. Пздц, как влип, и свою женщину подставил. Ты знаешь Илью Кравченко?
– Строительный бизнес, - без запинок произнес Молоток.
– А неофициально? Знаешь, кто он?
– Знаю, конечно. У тебя с ним маза?
Маза. Это мягко сказано.
Доверять нельзя никому, но Молоток, пожалуй, исключение из этих правил. И я рискую, рассказываю все, как есть. Если не поможет он, то не поможет никто. И придется делать все топорно: банально бежать с Сашей, прятать ее с указом сидеть тихо до конца жизни в каком-нибудь маленьком городке в Средней Азии. И в вечном страхе, что найдут.
– Угораздило тебя ввязаться в это, - после моего рассказа недовольно говорит Рылеев, и в его тоне больше нет привычной шутливости. – Баба эта так сильно дорога? Просто шкура, или…
– Или. Моя женщина, - оборвал его.
– Значит, ради нее стоит драться, - спокойно заключил Молоток. – Итак, в чем тебе помочь? Какой план?
Собираюсь с духом, и выпаливаю то, что вынашивал в себе всю ночь:
– Сведи меня со всеми, с кем можешь. Порекомендуй, замолви слово. Мне нужны связи, мне нужны деньги. Много денег, - выделил это. – Я не стану бить Кравченко втихую, со спины. Понимаешь, о чем я?