Голод
Шрифт:
– Саша…
Прищелкнула пальцами, показывая, что дальше разговаривать бессмысленно, и вышла из кухни. Я поднималась вверх по лестнице, в спальню, оглаживая деревянные перила. И на душе горечь и облегчение переплелись корнями. Кто бы что ни говорил, но вечной любви не существует, все заканчивается с убийцей-временем. Я разлюблю Дениса, и мне не доведется видеть, как он окончательно себя погубит.
– Я приняла правильное решение, - прошептала я, зайдя в комнату. – Лучше сейчас, чем потом, когда станет слишком поздно.
– Саша…
Денис вошел в спальню,
– Можешь переночевать в другой комнате? Прошу тебя.
– Не могу, - спокойно ответил он. – И вот еще что: ты от меня не уйдешь. Я так решил.
– То есть, мы уезжаем из города?
– Нет, Саша, - покачал он головой. – Через пару месяцев мы поженимся. И будем просто жить дальше.
– Нет, я не согласна, - разочарованно произнесла я. – Этот разговор бессмысленный.
– Ты права. Потому я его и заканчиваю, - в голосе Дениса слышен непривычный мне металл: - Надоели ультиматумы. Я тебя люблю, ты меня любишь. Мы поженимся, будем растить малыша. Ты никуда не уйдешь, потому что я запрещаю. Прости, что бы я ни говорил про то, что смогу тебя отпустить – это была ложь. Я чертов эгоист, любовь моя. Ты всегда была моей мечтой, и все это ради тебя. Ты пока этого не понимаешь, может и не поймешь никогда, но научишься закрывать глаза. Любимая женщина достойна роскошной жизни, а не жизни в бегах. Решение я принял. Так что просто больше не вмешивайся в рабочие моменты, и постарайся быть счастливой.
Работа! Денис считает это работой. Эти слова звучат в моей голове уже третий день.
Он и правда меня не отпустил. Я собрала чемодан, спустилась по лестнице, и вышла во двор. Но меня вежливо развернули обратно. Словно… словно я снова себе не принадлежу. Так бы развернули несмышленого ребенка, решившего выйти в одиночестве.
Денис считает, что он стал свободным, но он в клетке, и меня в нее затянул. Неужели он и правда считает, что я смогу научиться закрывать на все это глаза?!
«Но с Ильей ведь получалось, - пришла в голову мысль. – Он приводил в наш дом всех этих людей, явных бандитов. Илья отсылал меня, и они сидели до утра. И я предпочитала не подслушивать, считать, что это просто бизнес»
Наверное, это грех. И каждый человек достоин любви, да и не был Илья так уж ужасен. Но мне на него плевать. А за Дениса, если он не хочет меня отпускать, и если он так твердолоб, что не прислушивается ко мне, стоит бороться.
Нас обоих еще можно спасти. Мы того стоим.
– Я могу сбежать, - прикидывала я. – Рано или поздно, когда охрана утратит бдительность. Не из дома, а при поездке в магазин. И что дальше?
Уехать к маме? Не вариант, ведь если Денис не готов дать мне уйти, то он попросту приволочет меня обратно.
Бесконечно бегать от него, снимая комнаты за наличку? Это глупость, и надолго меня не хватит.
– И я могу остаться, - мрачно произнесла я, глядя на себя в зеркало. На свое чуть отекшее лицо, на черные волосы, в которых этим утром я обнаружила седину.
Оставались ведь люди на Титанике, и оставались добровольно. Наблюдали за крушением с достоинством, зная, что их ждет неминуемая гибель. Вот и я могу остаться, не трепать Дэну нервы, и просто любить его и быть любимой.
– Боже, да я и правда королева драмы, - раздраженно бросила я, злясь сама на себя. – Какой к черту Титаник?!
Остаться – это как наблюдать за передозом наркомана. Сначала эйфория, а затем смерть. А я – та, кто просто закроет глаза и себе, чтобы не было больно. И ему, когда умрет.
Не знаю, что делать, но так жить я не хочу!
В голову лезли идеи одна дурнее другой, пока к вечеру я не вдохновилась самой ужасной из пришедших на ум. Идеей безумной, предательской, которая с высокой вероятностью погубит и меня, и Дениса. И не будет никаких нас.
Но чем дальше я думала, тем больше понимала, что именно так и поступлю.
Я собрала небольшую сумку, в которую сложила неприметные драгоценности, всю имеющуюся наличность и несколько комплектов одежды, и принялась ждать. Мерять кругами холл, ожидая Дениса с его «работы», стараясь не представлять, чем он занимается. Вряд ли только убийствами, он ведь теперь главный, не факт, что сам руки марает. Да и убийства – малая часть того, чем живет криминал… наверное.
Наконец, он приехал.
А я покрылась холодным потом от нервов, руки мелко дрожали.
Побежала на кухню, и поставила на разогрев еду, которую сама приготовила.
– Привет, - опасливо поздоровался Денис, ожидая очередного скандала, но я потащила его на кухню, и усадила за стол.
– Привет. Я ужин приготовила. Сама.
– Здорово, - растерялся парень, и я поставила перед ним тарелку, и поставила на разогрев жаркое и для себя. – Пахнет вкусно. Ты… странная.
– Я? Да, пожалуй, странная. Причину ты знаешь, - нервно ответила я. – У меня один вопрос. Последний раз, Денис. Ты не передумал? Мы не будем бежать?
– Не будем, - спокойно произнес он. – Ты вздумала меня отравить? Потому спрашиваешь?
– Возможно, - улыбнулась я ему, нагнулась, и поцеловала, впервые за долгое время наслаждаясь желанной близостью любимого мужчины без всяких «но». – Возможно, отравила. Кто знает?! Я сейчас приду, только выпью витамины, и вернусь к ужину.
Денис растерянно взглянул на меня, и кивнул. Наверное, считает, что я чокнулась. И я как никогда ранее с ним согласна.
Я быстро поднялась по лестнице, по пути набирая полицию, и заперлась в кабинете Ильи. Защелкнула замок, и услышала:
– Полиция, чем можем помочь? – услышала я приятный женский голос.
Выдохнула, чувствуя, что совершаю либо самую гадкую подлость в своей жизни, либо безумный поступок, который нам поможет, и выпалила:
– Здравствуйте. Меня зовут Александра Кравченко, я – жена Ильи Кравченко. Недавно о нем были репортажи по всем федеральным каналам. Не знаю, что считает полиция и общественность: что он пропал без вести, или что он уехал в командировку… все это ложь.
Я замолчала, не в силах продолжить, пока не отдышусь. Ведь эти фразы я произнесла на одном дыхании. Только бы не упасть в обморок.