Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница
Шрифт:
Союз расторгнут. Очевидно, Джоанна с Финником сговорились избавиться от нас этим вечером. Так и знала: надо было устроить побег с утра. Не знаю, где сейчас Бити, но я кажусь очень легкой добычей. И Пит…
Пит! Глаза в ужасе распахиваются. Он ожидает под деревом, ни о чем не подозревая. А если Одэйр уже расправился с ним? «Нет», – шепчу я. Профи перерезали провод недалеко от нас. Финник, Бити и Пит могут и не догадываться о происходящем здесь. Разве что удивятся, почему вдруг провисла проволока. Или отскочила обратно. Ведь это не явный сигнал к убийству, верно? Нет, все дело в Джоанне. Это она решила, что пробил час порвать с нами. Убить меня. Улизнуть
Не знаю, не знаю. Ясно одно: я должна вернуться за Питом, помочь ему выжить. Собираю остатки воли в кулак – заставляю себя присесть, а затем подняться, держась за ствол дерева. Хорошо, что оно подвернулась под руку, а то джунгли так и пляшут перед глазами. Неожиданно я сгибаюсь пополам и полностью избавляюсь от съеденных морепродуктов. В желудке не остается даже кусочка устрицы. Дрожа в ознобе и обливаясь потом, силюсь понять, в каком же я состоянии.
Поднимаю пострадавшую руку. В лицо брызжет кровь, и мир снова опасно кренится в сторону. Закрываю глаза, прислоняюсь к дереву, выжидаю, пока не утихнет качка. Делаю пару шагов по направлению к соседнему дереву, отрываю мох и, уже не разглядывая след от ножа, плотно бинтую предплечье. Так уже лучше. По крайней мере, не нужно на это смотреть. Осторожно касаюсь раны на голове. Шишка огромная. Внутри явно что-то повреждено; впрочем, висок не очень сырой и я вряд ли умру от потери крови.
Насухо вытерев руки мхом, дрожащей левой ладонью тянусь за луком. Заряжаю стрелу. И приказываю ногам нести меня вверх по склону.
Пит. Я себе клялась… помочь ему выжить. И он не убит, иначе уже прогремела бы пушка. От этой мысли сразу становится легче. Может, Джоанна действует в одиночку, зная, что Финник последует за ней, когда ясно увидит ее намерения. Помню, как он посмотрел на девушку, прежде чем одобрить затею Бити с ловушкой. Между ними давно существует прочная связь, основанная на годах дружбы, а то и… как знать? Иными словами, если Джоанна против меня, значит, Одэйр тоже не заслуживает доверия.
Стоит прийти к этому заключению, как кто-то бросается мне навстречу по склону. Ни Пит, ни Бити так быстро бегать не могут. Отступаю в густые заросли – и едва успеваю скрыться. Темнокожий от мази Финник проносится мимо, прыгая через ползучие спутанные лианы подобно оленю. Вскоре он достигает места, где на меня напали. Наверное, замечает кровь.
– Джоанна! Китнисс! – зовет он.
Я стараюсь двигаться побыстрее, но так, чтобы мир больше не крутился перед глазами. Сердце колотится, в голове – громкий стук. Мерзкие насекомые, видимо, чуют запах крови: стрекот многократно усиливается. Или это гудит у меня в ушах после удара? Пока насекомые не заткнутся, и не поймешь. Да, но когда они замолчат, начнется гроза. Скорее! Нужно добраться до Пита.
Вздрагиваю от грохота пушки. Кто-то умер. В такую ночь, когда все с оружием и в испуге мечутся в зарослях, это может быть кто угодно. Зато теперь каждый будет сначала стрелять, а потом задаваться вопросами. И я велю ногам пуститься бегом.
Что-то хватает меня за лодыжку. Растягиваюсь ничком. Оно обвивает… Остро впивается тонкими волокнами… Сеть! Одна из хитроумных ловушек Одэйра, нарочно оставленная здесь для меня. А скоро и сам он явится с трезубцем в руке. Я дергаюсь, извиваюсь, все больше запутываясь, – и лишь потом различаю при лунном свете, куда попала. В смятении поднимаю руку, обвитую сверкающей золотой нитью. Это не сеть, а провод Бити. С осторожностью поднимаюсь на ноги. Да, меня угораздило налететь на моток проволоки, отскочившей обратно к Дереву молний. Медленно высвобождаюсь из пут и продолжаю восхождение.
Хорошая новость: я на верной дороге, хотя в голове от удара все могло
На бегу я стараюсь держаться неподалеку от провода, растянутого на траве, но не касаться коварных петель. Если стрекот на самом деле становится тише и молния скоро ударит в дерево, ток побежит по проволоке и наверняка убьет любого, кто к ней притронется.
Наконец впереди появляется дерево в золотых узорах. Замедляю шаг. Подойти надо незаметно. Впрочем, тут бы просто на ногах удержаться. Ищу глазами кого-нибудь. Нет. Ни одной души.
– Пит? – приглушенно зову я. – Пит?
В ответ раздается негромкий стон. Поворачиваюсь. На земле – человек.
– Бити! – восклицаю я, опускаясь рядом с ним на колени.
Стон, должно быть, вырвался сам собой. Мужчина лежит без сознания, хотя рана у него лишь одна – глубокий надрез ниже локтя. Наспех затыкаю рану мхом и пытаюсь его растолкать.
– Бити! Бити, что случилось? Кто тебя ранил? Бити!
Наверное, пострадавшего человека нельзя так трясти, но я не знаю, что еще делать. Изобретатель мычит и на миг поднимает ладонь, словно пытается предупредить об опасности.
Тут я замечаю в его кулаке грубо обмотанный проводом нож – по-моему, раньше принадлежавший Питу.
Ошеломленная, сбитая с толку, встаю с проводом в руках. Другой конец прикреплен к дереву. Точно: прежде чем приступить к накручиванию золотых узоров, Бити намотал кусок покороче (добрых двадцать – двадцать пять ярдов) на ветку, которую положил на землю. Тогда я еще подумала, что это очередной электрический фокус, однако изобретатель так ничего и не объяснил.
Прищурившись, пристально всматриваюсь вперед и понимаю: мы находимся в считаных шагах от силового поля. Вон он, утренний пресловутый квадратик – вверху и справа. Что же сделал Бити? Неужели пытался проткнуть барьер ножом, как это случайно получилось у моего напарника? И причем тут электрический провод? Может, это был запасной план – если не выйдет пустить ток в воду, направить энергию молнии на силовое поле? А что дальше? Ничего? Или очень крупные неприятности? Мы все поджаримся? Я так понимаю, поля тоже состоят из энергии. Тот барьер в Тренировочном центре был совершенно невидим, а этот непостижимым образом отражает джунгли. Но я заметила, как он слегка дрогнул под клинком Пита и под ударом моей стрелы. А прямо за ним должен быть реальный мир…
Нет, у меня не гудело в ушах. Все-таки дело в насекомых. Теперь это ясно, потому что все они умолкают, и только ветер шумит в листве. От Бити уже никакого проку. Его не растормошить. И не спасти. Кто-нибудь растолкует мне, что же он собирался делать с этим ножом и проволокой? Моховая повязка насквозь промокла от крови; не стоит себя обманывать ложной надеждой. Голова сильно кружится. Еще немного – и я совсем отключусь. Нужно как-нибудь отлепиться от этого дерева и…
– Китнисс! – Голос доносится издалека.
Что ты делаешь, Пит? Разве еще не понял? За нами идет охота!
– Китнисс!
Как его защитить? Быстро бежать не сумею, стрелять – навряд ли. Остается лишь одно – вызвать огонь на себя.
– Пит! – визжу я. – Пит! Я здесь! Пит!
Вот так. Это их отвлечет. Пусть устремятся ко мне. Подальше от моего напарника и поближе к Дереву молний, а оно и само вскоре превратится в оружие.
– Сюда! Сюда! Пит!
Ну конечно же, он не успеет. Ночью, с его-то ногой…
Сработало. Я слышу, как они приближаются. Двое. Ломятся через джунгли. У меня начинают подкашиваться ноги. Опускаюсь на землю рядом с Бити, переношу вес тела на пятки. Поднимаю и заряжаю лук. Если я уберу эту парочку, переживет ли Пит остальных?