Голос Бездны
Шрифт:
– Умри, - приказал адепт горожанке, когда она остановилась, чтобы набрать воздуха. Крик не повторился. Перешагнув через ее тело, С'Ворр продолжил путь. Из дверей выглянул мужчина, обмотанный полотенцем.
– Забудь.
Как просто командовать людьми! Но этого не достигнуть никогда тому, кто недостоин получить амулет. С'Ворр сжал металлический кругляш, просто чтобы дотронуться до исходящей из него силы. Слава Великому Хозяину! Но пора спешить, надо успеть отрезать Грамона от людных улиц, в пустой гавани ему не укрыться.
Хью не услышал, а скорее почувствовал лемутов. Волны с шумом накатывались на берег, поэтому топота лап он бы не уловил. И все же обернулся в тот самый миг, когда они появились. Длинная шерсть, и всегда-то висящая клочками, теперь превратилась во что-то невообразимое от налипших на нее нечистот.
– Мать-Дева, и как же выглядит колдун?
– похолодел Хью, сбрасывая с плеча одежду и мокрый, тяжелый доспех. Меч он держал наготове, в руке.
– Или мне повезло?
Через минуту он убедился, что ему действительно повезло - адепта Темного Братства среди нападающих не было. Не полез, значит, в Подземный Канал, побрезговал... Так значит, не зря спускался туда Грамон!
Совершенно, голый, даже бинты с разорванной вудуисткой шеи смотавший Хью принужден был прижаться к воде. Лемуты то ли не оправились от путешествия по грязной речке, то ли исполняли какой-то приказ. Они не набросились на него сразу, как ожидал коротышка, а растянулись цепью, стараясь окружить.
– Девять, - буркнул Хью.
– Много. Впрочем, недостаточно много...
Если противник не нападает, придется напасть самому. Не входить же в море по колено, теряя подвижность? Кроме того, иметь за спиной морских чудищ вовсе не хотелось. Побежав прямо на середину строя, Хью неожиданно легко проткнул первого ревуна. Для этого даже не пришлось парировать удар - лемут сам убрал клинок, будто боясь поранить человека.
Зато на спину коротышке прыгнули сразу два лохматых существа, только это и спасло его от пленения. Столкнувшись в воздухе, твари не дотянулись до своей жертвы, Хью пробежал еще несколько шагов и развернулся. Его снова окружали, теперь уже со всех сторон. Берег в этом месте был совсем голый, ни скалы, ни порядочного дерева.
– Слава королю!
– Грамон кинулся прорываться обратно, но теперь его ждали.
Бешено размахивая длинными кривыми мечами, сразу три лемута оказались перед человеком. Они медленно отступали, лишь сдерживая его напор, остальные скачками придвинулись вплотную. Грамон почувствовал, что близится большая беда. Как и всегда в таких случаях, он повалился на землю и покатился под ноги врагам.
Ревуны взвыли, оглушая, выворачивая наизнанку перепонки. Кто-то споткнулся о коротышку, едва не проломив ему грудную клетку, образовалась свалка. Хью успел вскочить, прежде чем могучие лапы обняли его, прижимая руки к телу. Но короткий меч имеет свои преимущества, лезвие погрузилось в брюхо твари, лемут захрипел, обдавая затылок человека зловонным дыханием. Другой подобрался спереди, и Хью изо всех сил ударил его ногами.
Увы, свалить врага не получилось, ревун цепко схватился за босые ступни Хью, выронив свой меч. Зато тот, что обнял его сзади, наконец осел на землю, ослабил хватку. Грамон напряг мышцы ног, подтянувшись ко второму лемуту, вогнал меч прямо в горло. Брызнувшая кровь на миг ослепила его, но это не помешало вскочить, чтобы тут же упасть и перекатиться.
– Три, - произнес Хью, поднимаясь и обнаруживая себя снова у воды.
– Мать-Дева, у меня уже все болит...
Он понимал, что за приказ получили ревуны. Взять живым, вот чего требует от них колдун. Или только задержать?.. Если он сейчас появится, все будет кончено. Но и без адепта дело принимало скверный оборот. Один из лемутов сделал выпад, отвлекая на себя Грамона, другой упал и обхватил его ноги. Рывок - и вот уже вода сомкнулась над коротышкой.
Бешено извиваясь, он опять попытался подтянуться к врагу, но кто-то уже наступил ему на грудь, кто-то попытался прижать руку с мечом. Из легких вышел воздух, устремился к небу пузырьками.
"Ну я же захлебнусь!" - с обидой подумал Хью - "Что за тупые существа, ведь их накажут!"
Кого-то он еще смог ударить и, видимо, всерьез, потому что вода замутилась чем-то красным. Врываясь в ил, Грамон сумел в последнем рывке перевернуться на живот, сбросив с груди врага. Хоть бы глоток воздуха! Удалось, а заодно уж Хью отмахнул назад мечом, вызвав новый взрыв рева. Левую руку схватили, ноги выкручивали с нечеловеческой силой, все что оставалось - размахивать оружием вслепую.
Ногу пронзила резкая боль. Он не видел, что один из раненых лемутов пронзил ему икру насквозь, прикалывая к илистому дну. Но для этого ревуну пришлось отпустить другую ногу Грамона, а когда тот рванулся от боли сильнее прежнего, то на какой-то миг стал свободен.
Встать не вышло, мешал меч в ноге. И все же кашляющий, задыхающийся в фонтанах воды и крови Хью сумел покончить с еще одним врагом, с хрустом воткнув меч ему в грудь. Пополз прочь, в море, пытаясь оторваться от лемутов. Сколько их осталось?
Но опасность подстерегала его сзади. Могучие челюсти сомкнулись на горле, когтистые лапы потянули на дно. Морские гады все же добрались до него! Хью забился, махнул мечом, воткнув его во что-то плотное, но тут же оказался полностью обездвижен. На него навалились сразу все оставшиеся ревуны. Почему? Неужели морские чудища их не жрут? Как это несправедливо!
Челюсти так и не сомкнулись до конца. Когда Грамона вытащили на берег, и ему удалось выплюнуть хоть часть воды, он понял, почему. Это было то самое на редкость отвратительное существо, чем-то отдаленно напоминающее человека, привыкшего ходить на четвереньках, с длинным хвостом поленом. В боку твари остался торчать меч коротышки, но это служило слабым утешением.
Один из лемутов нагнулся над человеком и принялся коротко рычать ему в лицо. Сперва Хью просто отворачивался от вони и летящей слюны, но потом понял, что ему пытаются что-то сказать.
– Ты!.. Убил!.. Умрешь!..
– Ладно, ладно, умру, - пообещал Хью.
– Только уйди... Что у меня с ногой, ее оторвали?
То ли поняв Грамона, то ли без всякой связи с его словами один из лемутов рывком выдернул застрявший в мышце меч. Хью взвыл в голос, но тут же в рот набился песок: его перевернули, выкрутили назад руки, принялись вязать их кожаным ремешком.