Голос Рыка

Мамаев Сайфулла А.

Рука сапера сама нашла пульт и включила передатчик. Держа его перед собой, Сапа посмотрел на двери лифта. Двигатель остановился, и в наступившей тишине щелчок реле прозвучал как выстрел стартового пистолета.

Толик вел, вернее, почти нес Анну Дмитриевну к лифту, а сам смотрел, успевает ли за ним Лена. Он хотел как можно быстрее вывести их из заминированного дома. Толик еще не сообщил им о происшедшей трагедии. Он боялся, что женщины от отчаяния не смогут идти, а он один не сможет тащить сразу двоих. Кроме того, он боялся, что, увидев их слезы, не выдержит

и сам расклеится, а он не мог себе этого позволить. Надо непременно найти этого проклятого Руслана… Уколова, кажется, и… сделать с ним что-нибудь такое, от чего душа хоть немножко успокоится. Пока он не отомстит, покоя ему не будет! Мразь, не смог добраться до сына, так стариков взорвал! А с ними сколько еще людей погубил! Нет, такой негодяй не должен жить.

Толик нажал кнопку вызова лифта. Как он и рассчитывал, кабина была прямо перед ним, кто будет еще разъезжать на лифте в такое время? Пропустив Лену вперед, Толик помог войти Анне Дмитриевне. Как ни странно, ее Рыкову почти не пришлось уговаривать, в отличие от Лены. Старшая Панина, стоило только сказать ей о готовящемся взрыве, быстро собрала документы и направилась к выходу, а Лена все копалась, копалась… Толик чуть не силой вытолкал ее за дверь! Теперь вот дуется, как дитя малое. Знала бы она, что там сейчас на Андреевской…

Рыков вдруг вспомнил, какая страшная картина ожидает женщин в вестибюле подъезда, и ужаснулся. Господи, неужели это он их так… И что будет, когда кабина остановится и Лена и ее мать увидят то, что осталось от убийц?

– Анна Дмитриевна, Лена, – Толик решил предотвратить истерику, которая могла вот-вот начаться. – Вы не должны смотреть, что делается в подъезде. Хватит того, что это видел я. Пообещайте мне, что закроете глаза и протянете мне руки. Я выведу вас на улицу, и только там вы их откроете.

– Ну уж, чего захотел! – возмутилась Лена. – Ты, мама, как хочешь, а я закрывать глаза не буду!

– Лена, я прошу тебя! – Толик почувствовал, что лифт остановился, и загородил собой дверь. – Я вас не выпушу, пока вы не пообещаете мне…

– Дочка, не капризничай! – попросила Анна Дмитриевна. – Видишь, на Толике лица нет, значит, все очень серьезно!

– Ладно! Но учти, я тебе этого ни за что не прощу! – предупредила Лена и закрыла глаза.

Толик посмотрел на Анну Дмитриевну. Она виновато улыбнулась, дочь, мол, уговорила, а про себя забыла и, закрыв глаза, протянула руку.

Толик взял обе ладошки – Господи, как они похожи, – и повернулся к выходу.

Когда дрогнуло дно кабины, Толик подумал, что лифт куда-то поехал. И еще он успел подумать, что такого просто не может быть – кабина при открытых дверях никогда не поднимется, – когда по подъезду пронесся огненный смерч и в грудь ударила взрывная волна…

ЭПИЛОГ

Бин сидел в своей резиденции и готовился к докладу. Он должен был отчитаться перед руководством о том, что произошло в Москве, но Золотой чувствовал себя спокойно. Причин для особого трепета не было. Работы по продвижению

проекта шли опережающими темпами, опасный самовольщик уничтожен, его попытка поднять мятеж подавлена. Правда, пока еще не выявлена сеть технических устройств, но это дело времени, а его пока у Бина предостаточно. Нет и опасных прорывов. Наблюдается некоторое отставание в строительстве оборонительного комплекса, но оно небольшое и обусловлено только географическими особенностями Земли.

Раздалась мелодичная трель, и Бин, при всем своем самообладании, о котором ходили легенды, вздрогнул. Уж слишком всесилен был тот, кто назначил ему время разговора и тему!

Золотой, прочтя короткую молитву, протянул руку и взял трубку. Телефон, замаскированный под обычный спутниковый, на самом деле был гораздо более сложным прибором. В принципе, он отвечал своему внешнему предназначению и мог служить, среди прочего, и спутниковым телефоном. Различия были в его возможностях. По сравнению со стандартным Ин-марсатовским, он имел их настолько больше, насколько компьютер превосходит калькулятор. Но и задачи перед ними стояли разные.

Голем протянул руку к аппарату, нажал на кнопку включения скремблера и лишь после этого поднял трубку.

– Рад слышать тебя, Алмазный!

– Взаимно, Бин, взаимно! – раскодировала трубка ответное послание. – Как дела, какие новости?

– Да вот все ждем того благословенного часа, когда ты осчастливишь нас своим появлением! – ответил Бин. – Готовимся, работаем. Бывают проблемы, но мы их решаем.

– Да, это я знаю, – подтвердил Алмазный, – проблемы вы решать умеете. Наблюдатели уже донесли. Да и приборы зафиксировали! Молодцы, что еще сказать! Врагов своих не щадите. Вот только взрывать дома зачем? Неужто забыл, что я тебе говорил? Зачем я вам такую силу дал? Чем у тебя бронзовые занимаются?

– Хозяин, ты не поверишь, я сам возмущен! Это просто безобразие, и я считаю, что заслужил наказание. Руслан, конечно, перестарался. Но ведь он как лучше хотел! Уж очень опасный самовольщик появился! Любопытный без меры. Научился сам себя программировать! И до того пронырливый, что… морфингом овладел, про «Авиценну» узнал! Мало того, других учить принялся, свою сеть «Антизов» создавать начал! Еще бы немного – и про вас бы узнал! Так что Уколова не ругать, а награждать нужно!

– Ладно, пусть будет по-твоему, – согласился Алмазный. – Я разрешаю тебе повысить уровни пяти… нет, пусть будет шести бронзовым. Кого наградить и когда – на твое усмотрение.

– Спасибо, хозяин! – поблагодарил голем. – Я счастлив служить тебе и живу ожиданием того часа, когда смогу увидеть тебя!

– Я знаю, Бин. Таких, как ты, я не забываю, и тебе уготована участь, которой позавидует любой, живущий в этом мире. Но пока… постарайся решать вопросы без взрывов. Странный народ эти земляне. Как они любят насилие! Взрывы, убийства. Тише нужно, тише. Лаской и подарками. Подарками и лаской.

Сочи, август – ноябрь 2001 г.