Голос сердца
Шрифт:
— Увидишь, — одними губами отвечает на мой немой вопрос Ари.
Полчаса, наполненные банальным «ты умираешь» в виде шуток, тортом и сочувствующими взглядами, и теперь Шарлотта предлагает дать Ари отдохнуть. Она забирает девочек, а ЭйДжей с Тори уходят за ними после множества прощаний, оставив меня стоять здесь, глядя на Ари.
Теперь мы только вдвоем в палате, и я ничего не могу поделать с болью, пронзающей мою грудь сейчас. Я могу просто сидеть здесь, веря в то, что она на самом деле не умирает, но на самом деле я даже не могу смотреть на
Слабая улыбка появляется на сухих губах Ари.
— Это правда? — спрашиваю я.
— Ты никогда не знаешь этого наверняка, — вздыхает она. — Чудеса случаются, — я могу только предположить, что она пытается убедить себя, но так же, как я не могу лгать себе, думаю, что это так же и для нее.
Слезы заполняют ее затуманенные глаза, и она смотрит сквозь меня, как если бы я был окном. Все думают, что она разлетелась на миллионы кусочков, и нет никакого способа собрать их воедино снова. Это первый раз, когда я вижу тень страха на ее лице, она дополняет печаль и грусть.
— Я думаю, теперь можно сказать, что я умираю от разбитого сердца.
Ее слова… это не смешно, это обидно. Я не знаю, может быть, в них заложен двойной смысл, но ощущаю себя виноватым, потому что я должен был поступить по-другому, я просто не уверен, как.
— Я думал, что сердце Элли должно было прожить дольше, когда встретил тебя, — говорю я ей.
— Наши сердца определяют наши пути, расстояния, которые нам нужно преодолеть, направление и продолжительность нашей жизни, — говорит она.
Она тянется ко мне, и я делаю пару шагов к ее постели, протягивая ей свою руку. Она кладет ее на грудь, на ее сердце. Я чувствую его ритм под моей ладонью и толстый шрам, тянущийся по почти голой груди. Оно бьется медленнее, чем я запомнил в последний раз, когда положил руку на ее грудь несколько месяцев назад.
— Мне жаль, — говорю я ей.
— Мы оба знаем, что это сердце Элли, и оба знаем, что именно поэтому мы встретились, но ты так и не понял, что иногда наши сердца могут выходить за границы нашего тела.
Я морщу лоб и наклоняю голову немного в сторону, ожидая продолжения.
— Что ты имеешь в виду?
— Олив — истинное сердце Элли, — объясняет она. — Олив — часть Элли. Она передаст ее своим собственным детям, которые будут иметь своих собственных детей, и сердце Элли будет жить вечно. Олив и есть сердце Элли. Она получила сердце, которое никогда не перестанет биться.
Ее слова похожи на руки, которые касаются моей груди, чтобы забрать всю боль из моего сердца. Все эти годы я следовал за последней живой частицей Элли, даже не понимая, что ее частица навсегда осталась со мной.
— Я понял, — говорю я.
— Хантер, — говорит Ари, закрывая глаза на длительное мгновение. — Я люблю тебя за то, что ты стал частью моей жизни, и за то, что ты до сих пор со мной, хотя я просила тебя не делать этого.
— Я люблю…
— Нет, — перебивает меня она. — Мне не нужно этого слышать. Я не хочу это слышать. У тебя не было шанса влюбиться в меня. Я не дала тебе этот шанс, и я рада этому, потому что не предназначена для тебя.
— Тогда как ты можешь говорить, что любишь меня? — спрашиваю я.
— Когда у тебя нет времени, ты проживаешь его быстро, ты любишь сильнее, ставишь на кон все, зная, что завтра можешь проснуться ни с чем… или не проснуться вообще.
— Ты права, — говорю я, убирая прядь волос с ее лица. — Ари. Спасибо тебе за заботу о ее сердце, ты защищала его и лечила, как будто оно было твоим самым ценным подарком. Твои письма помогли мне пережить те годы… они поддерживали меня, давая осознание того, как повезло сердцу Элли.
— Парень, звучит так, будто ты прощаешься, — говорит она, взяв меня за руку и обвивая свои пальцы вокруг моих, пока ее взгляд прожигает меня. — Меня не волнует, как долго ты будешь стоять здесь. Я все равно не умру перед тобой, — мы оба смеемся, и она отпускает мою руку. — Так я смогу умереть спокойно.
Моя челюсть болит от того, как сильно я сжимаю зубы, чтобы удержать в себе любой намек на эмоции. Я должен быть сильным для нее, по крайней мере, таким же сильным, как она, прощаясь со мной.
— Ари…
— Скажи это, Хантер, — говорит она, ее голос слабее в этот раз.
Я делаю большой глоток воздуха и позволяю словам вырваться наружу подобно забвению:
— До свидания, Ари.
Я слышу ее прерывистое дыхание, когда она крепко вжимает голову в подушку, слегка прикрыв глаза. Я по-прежнему стою возле ее кровати, пристально наблюдая за ней, ожидая чего-то.
— Я все еще не собираюсь умирать у тебя на глазах, — шепчет она сквозь слегка приоткрытые губы.
Я закрываю глаза, выпуская воздух, который задержал в легких, и отпускаю ее руку. Затем поворачиваюсь и выхожу из палаты. То, что я никогда не увижу ее снова, трудно осознать, и я заставляю себя не оборачиваться. Время, когда ее сердце остановится, станет концом этой главы моей жизни.
ГЛАВА 20
ЯНВАРЬ
Я встречался с родителями Ари всего несколько раз. Поначалу они были милыми и приветливыми, но после получения новостей о ее сердечной недостаточности оба изменились. Словно темная туча опустилась на них: улыбки пропали, в глазах проступили тонкие красные прожилки, а темные мешки свидетельствовали о количестве пролитых слез. Я уже видел этот взгляд раньше, сразу после того, как умерла Элли. Родители Элли уже никогда не выглядели как прежде. Жизнь, которую они знали, была украдена у них, и не было никакого способа исправить это.