Голоса времен.
Шрифт:
Очень вспыльчивая была. То же и на меня - за пустяк, не разбираясь, схватит - и отшлепает. Потом жалеет, я видел. Не обижался.
И - весёлая. Голос был такой звонкий, что разговоры слышно было с другого проулка. Говорили: "Вон Кирилловна идет". Не помню сильно плачущей. Когда уже совсем допечёт - смахнет слезу, и всё.
Не хочется говорить банальности, но работа был главным смыслом в жизни.Она жила жизнью деревни и ни за что не хотела её менять.
3. Село Ольхово. Дом Амосовых. Деревня до
Ольхово - большое село, домов двести, центр волости. Главная улица тянулась километра на три. Мостовых не было, и грязь по осени и весне была ужасная. А летом - пыль. Двухэтажная школа стояла на самом дальнем конце села, над рекой, а наш дом - на противоположном, километрах в двух.
Старый дом Амосовых тоже помню: хороший, под железной крышей. "Зимовка" - большая кухня с двумя маленькими светелками, и "летний дом" - по городскому типу: кухня и три комнаты.
К дому - через сени - примыкал скотный двор, с большим сеновалом.
Во дворе высился журавль над колодцем. На участке был огород и сад с яблонями, малиной и смородиной.
В общем, было нормальное хозяйство, называлось - "середняцкое".
Село Ольхово при НЭП-е помню отлично. Бабушка говорила, что так же было и при царе.
Жили бедно. Корова, лошадь, пара овец, куры. Посевы - 3-4 гектара. Многодетные - бедствовали: Хлеб - не досыта, с добавками картошки. Мясо - только в праздники и в страду. Молоко - в обрез. Самые бедные одевались в домотканное. Но лапти носили только на покос и в лес - уже была культура.
Сельский кооператив с маслодельней и "лавкой" был центром общения. Правда, была изба-читальня, она же клуб. Кино стали привозить в 1924г.
Разнообразие в жизни создавали престольные праздники.
Политических страстей не помню. При НЭПе крестьяне были лояльны к власти.
4. Род Амосовы. Судьбы.
Расскажу об Амосовых. Меня воспитала мама, но вышел я - Амосовым, а не Никаноровым. Получается: гены.
Мало было интереса к прошлому. Но знал, по крайней мере, два поколения Амосовых были полукрестьяне-полурабочие. Летом - хозяйство, зимой - завод. Отец - мастером, сыны - рабочими.
Жили Амосовы хорошо, но небогато. Наверное, могли бы лучше, но были две страсти у деда: - к лошадям и к водке. Сыновья тоже все стали пьяницами. Мама считала, что это наследственное, и боялась за меня.
О дедушке мама: "добрейшая душа". Бабушка: "Дурной. Бывало, в праздник всех зазывал выпить. Лошадьми менял. Зато сама бабушка, Марья Сергеевна, была властная женщина, всё хозяйство держалось на ней. Грамоты не знала. Родилась еще крепостной. У них было три сына и три дочки.
Я помню дядю Сашу. По рассказам мамы: В Питере работал на заводе и вышел в первоклассные мастера. Талант, изобретатель, патенты имел. Хорошо зарабатывал, но пил. В 1918 году, приехали в Ольхово. Работал механиком на мельнице, поэтому жили безбедно. Но не жилось. Умер от пьянства, оставив без средств четверых детей. Они жили рядом, и я с ними дружил.
Младший, дядя Ваня, окончил Техническое училище в Череповце, то же что и я. Был эсером. Погиб в 1918 году,
Тетя Катя выучилась на акушерку. Помню её отлично.
5. Отец. Сельский кооператив. Брак. Война. Плен. Возвращение. Череповец - служба. Попойки. Распад семьи. Другой брак. Болезнь.
Теперь об отце можно всё говорить: никто не обидится, все умерли. Мама его всегда хвалила: "был прекрасный человек". Не знаю (мне даже папой его называть не хочется). Кончил двухклассное училище. Был вполне грамотным. Несомненно, много читал. Собрал порядочную библиотеку: классики, политика, философия, история. Она и мне пригодилась..
Отслужил в армии. Организовал в селе потребительский кооператив и маслобойню: существовали до конца Ольхова до 1936 года. Идейный был.
Дальше биография замыкалась на маму и на меня.
Мама приехала в Ольхово в 1909 году и поселилась с молоденькой учительницей Шурой Доброхотовой. Тогда же состоялось знакомство: Миша Амосов, с претензиями на интеллигентность. Бабушка браку сопротивлялась.
Тяжело было маме с такой свекровью. Жизнь скрашивалась только любовью мужа. Говорила - всегда очень любил и были счастливые.
В положенное время родился я. Тогда не было отпусков по беременности. В связи с выездами на роды, молоко у мамы "пересохло" и пришлось кормить искусственно. Поэтому я был хилым, болел. Однако когда дорос до школы - болеть перестал.
1914 год - началась война. Фронт. Мне было восемь месяцев. И тут же кончилось мамино счастье. Через полгода перестали приходить письма: "Пропал без вести". Но война была гуманнее, и после восьми месяцев молчания пришла открытка - уже из Германии, из плена. Плен был не тот, что теперь, легче. Работал на разных работах, больше - в сельском хозяйстве. Дважды пытался бежать, неудачно. Из Германии вернулся только в начале 1919.
Смутно помню: комната, яркий свет, надо мной стоит мужчина - он кажется огромным. И чужим. Таким и остался для меня на всю жизнь.
Отец научился у немцев и хотел заняться хозяйством, но скоро уехал - пригласили в Череповец, на большую должность, по кооперации. Соблазнился работой и хотел обновить своё хозяйство. Оно было в полном упадке - осталась одна корова да куры. Работать было некому: бабушка постарела, мама - урывками, нанимать не на что.
Но ничего из этих планов не вышло. Дом и имущество разделили с дядей Сашей. Тот передвинул свою "летнюю" половину на соседний участок. Отец снес старую "зимовку", и начал строить хороший дом, но не достроил.
Стал сильно пить. Завел любовницу. Сошлись.
Семья развалилась.
Судьба у отца была грустная. В новой семье родилось два сына.
Не знаю, почему не был оформлен развод родителей, но будто бы мама потребовала, чтобы отец забрал дом с участка. И он это сделал: новый дом разобрали и увезли. Через год ольховские мужики помогли маме построить "особняк" в два окошка. В нем она и дожила век.
Когда в 1926 г. я приехал в Череповец учиться, отец давал мне на содержание 15 руб. в месяц. В 1929 г. Маруся закончила институт и мама отказалась от его помощи.