Голоса выжженных земель
Шрифт:
Девушка с нескрываемой радостью покинула осточертевшее чрево «трехбуквенного» монстра, изрядно утомившего ее своими бесконечными пыхтелками, тарахтелками и сопелками. Не говоря уже о козлином прыгучем норове, сотрясшем ей всевозможные внутренние органы. Не складывалась дружба между БТРом и девушкой, хоть ты тресни!
– В честь чего стоим? – Лю огляделась, засыпанная снегом местность ничем, кроме однообразной белизны, не выделялась. Зима здесь была иной, чем в Москве или в окрестностях Приюта, – более суровой. Сугробы глубже, мороз злее, ветер пронзительнее. Проехали
– Снежные заносы, – Сережа Батькович неопределенно махнул рукой. – Колесная техника застревает. Да и гусеняка не очень себя чувствует, то и дело норовит перевернуться, наст здесь какой-то дикий, часть – обычный снег, часть – промерзший до непонятного состояния, остальное либо лед голимый, либо жижа, хрен разберешь какая… Один трак хорошо стоит, ровно, а другой на метр проседает – поди разбери, как такую жопу штурмовать.
– И что, оттепели будем ждать? – Летиция не собиралась хамить, но ей никогда не нравились растерянные, жалующиеся на бессилие мужики.
– Ничего, – тон командира тут же поменялся. Обиделся, видать. – Отправил разведчиков на снегоходах. Вот их и будем ждать.
– А далеко еще до Софьино? – Лю сбавила обороты, придав голосу чуть больше теплоты. Незачем ссориться с военником без какой-либо причины.
– Километров… – Сергей задумался, – не думаю, что больше пяти—семи. По расчищенной дороге добрались бы за минуты, но… – военный тяжело вздохнул, – по такой заднице – только с ледоколом!
– А у нас есть этот самый… ну, ледокол? – Летиция знала этот термин из прошлого, но предпочла включить «дурочку». Мужики с заниженной самооценкой (а такой диагноз в глазах девушки Сергей уже заработал) любят дурочек: глупые девочки придают им уверенности в собственных невеликих силах.
– Нет, к сожалению, – Сергей повелся на ее игру, наверняка самодовольно заулыбался под противогазом, снова почувствовал себя героем. – Сейчас оценим масштабы проблемы и решим, пробиваться ли тяжелой техникой либо последний отрезок пути форсировать на снегоходах.
Лю испуганно, насколько позволяли ее актерские способности, ахнула.
– Но ведь на снегоходах опасно, я видела в небе охотящихся вичух! Да и мало ли кто живет во льдах!
– Уверяю вас, милая девушка, с такими бравыми парнями, как мы, вам абсолютно нечего опасаться!
Летиция не к месту вспомнила растерзанный вичухами «уазик» и унесенного одним из крылатых хищников Вадима и про себя обматерила бахвалящегося солдафона. Она знала такой тип людей – либо искусный жополиз, каких обожает начальство, либо родственник кого-нибудь из высоких чинов. Иного объяснения, почему подобному «кадру» доверили ценнейшую боевую технику, девушка не видела.
– Спасибо, офицер, под вашей защитой я чувствую себя в полной безопасности, – уровень елея в голосе, а также идиотизма в речи превысил все возможные пределы, но военник воспринял неприкрытую лесть как должное, чем тут же дополнил собственный анамнез новым хроническим «индюк конченый, непроходимый».
–
Усилием воли Летиция сдержала рвотный спазм, чем спасла и себя, и свой противогаз от весьма неприятных последствий тошноты в замкнутом пространстве. Однако успокаиваться было рано, новоявленный ухажер вызывал у нее стойкую аллергическую реакцию, вплоть до желудочных колик и рефлюкса.
– Я с вашего позволения вернусь в БТР, ужасно холодно на ветру…
– Конечно, конечно, я провожу вас!
Кто бы сомневался, ведь пройти пять метров до бронетранспортера без сопровождения отважногозащитника, она теперь не в состоянии…
«Заберусь внутрь, – пообещала себе девушка. – И наблюю там в укромном уголоке… Держись, Летиция, держись, девочка, главное, не испорти противогаз!»
Обещание осталось невыполненным, оставшись в одиночестве, Лю больше никаких дурных позывов не ощущала… «Точно, аллергия! Нужно держаться от солдафона подальше».
Рокот возвращающихся снегоходов она услышала приблизительно через полчаса и тут же покинула БТР, не дожидаясь визита «рвотного» ухажера. Очень своевременно, поклонник уже спешил к ее мобильной бронированной «резиденции».
– Разведка возвращается, – сообщил он очевидный факт и для полноты идиотического эффекта ткнул пальцем в сторону трех приближающихся с востока точек.
Летиция сдержанно поблагодарила командира за «ценную» информацию и тут же забыла о нем, обратившись в слух. К громкому реву двигателей, по всей видимости выжимавших из себя максимальные обороты – настолько надсадным был звук, примешивалось что-то еще… Едва слышный на фоне прочего шума треск. Та-та-та, та-та-та…
– Они отстреливаются! – военник первым сообразил, что происходит, чем весьма удивил списавшую его со счетов Летицию.
Теперь Сергей совершенно не замечал «прекрасную пассажирку», все его внимание переключилось на разведчиков. Не отрываясь от бинокля, он вмиг посуровевшим зычным голосом раздавал столпившимся поблизости солдатам команды. Каждый тут же оказался при деле – группа готовилась поддержать разведку огнем.
Лю стыдливо заключила, что сделала о командире слишком поспешные выводы. И мысленно занесла себе в личное дело выговор – за скоропалительность. Там уже было много автоупреков, и количество их со временем отнюдь не уменьшалось. Летиция обожала совершать ошибки, а дисциплина, в том числе внутренняя, неизменно оказывалась в проигрыше…
«Вот потому-то ты здесь, дура набитая, – на краю земли, на подмосковном полюсе холода, а не в уютном, теплом и, оказывается, таком любимом Метро!»
Разведчики быстро приближались, уже можно было рассмотреть мощные снегоходы, оставляющие за собой снежные следы-бураны, седоков в маскировочном камуфляже – на каждом снегоходе по двое: водитель и сидящий вполоборота пассажир, отстреливающийся от невидимого, следующего по пятам за машинами врага.
– КПВТ, приготовиться! Огонь по моей команде!