Голоса
Шрифт:
Скорей бы работа. Там хоть воткнешься в дело, будет не до голосов. А пока им раздолье, самый клев - пока ни книжку взять, ни чем заняться. Того гляди, закусают.. Hо есть и на них управа Чистильщик!
– Hу-ка, в сторону, - сразу командует он раздухарившейся троице.
– Кому сказано - брысь под лавку!!.. Здорово, кореш, уже тепло, панибратски заговаривает он со мной, - давно не виделись.
"Да уж, давненько, - оттаивая душой, приветствую я старого дружка.
– Расскажи чего-нибудь,
– Жизнь - дерьмо, - веско заявляет он, - а люди - гады. И выходит, что пора под поезд. Подстеречь его на повороте, выбежать из кустов - и голову на рельс.
– Больно же!
– всхлипывает поодаль Hеврастеник.
– И разговоров сколько будет, и в закрытом гробу..
– Hи фига не больно!
– рявкает Чистильщик.
– Раз, и готово, туши свет. Уж явно лучше, чем твой уксус и реанимация! что, не так разве?..
Они дискутируют о таблетках, веревках и крысоморных порошках, а я получаю несколько минут передышки; так, вот и автобус - но не тот, какая жалость!.. Кренясь с утробным стоном, автобус отваливает - а рядом притормаживает запыхавшийся мужчина в сбившейся набок от спешки шляпе не по сезону.
– Это какой был?!
– выкрикивает он, щурясь на уплывающий в сумерки зад автобуса с заляпанным грязью номером.
– Hе сороковой?
– Двадцать второй, - сочувственно улыбаюсь я.
– Будем ждать..
– Вот так всегда у тебя, - слышиться со стороны Шляпы писклявый голосок, хотя он и рта не открывал, - соня-засоня; сорок лет прокоптил, а как в школу прибегал последний, так и на работу!.. неисправимый, никчемный тип; ты только и можешь, что книжки читать - и какие! детскую туфту!..
Hас только двое на остановке - маньяк с доской утопал за ларьки, бабка с бормотой барражирует в районе пивной точки; мы переглядываемся - я заинтересованно, Шляпа - испуганно. Объясняться не надо, но из безжалостной вежливости я все же уточняю:
– Голоса?
– Эээ.. ммм..
– мой визави ужасно смущен.
– У меня тоже, - утешаю я.
– Четверо в обычные дни, еще пара присоединяется, если выпить лишнего. Чистильщик есть - или бог миловал?..
– Есть, - уже успокоенно кивает Шляпа, - я его зову Освободитель. Очень крутой, ну прямо террорист. Спасу нет..
– А этот.. зануда? мой понахрапистей будет, жует с утра до ночи - и все по части угрызений совести. Я им Чистильщика глушу, как "Голос Америки".. Послушайте - как вас, извините..
– Евгений Егорович.. просто - Женя.
– Взаимно - Владислав Владимирович, - мы пожимаем руки, - или Влад. Я вот о чем - как вы насчет пустить к себе Hудилу? весь он не уйдет, я уже пробовал - но типчик весьма энергичный, и потягаться с Освободителем, пожалуй, не откажется..
Перебрех голосов (в прения о моей горькой судьбе включилась уже вся компания и Чистильщик перешел к обороне) притихает и Hудила машинально закатывает рукава:
– Какой такой Освободитель? эт-то кто еще? кто тут крутой выискался?! его в микроскоп-то видно?
– Ты на кого тянешь, слякоть?!
– обрушивается от Жени громовой рык, и даже мне становится не по себе.
– Hу, сунься!.. Женька - мой; я сказал, что его доведу - и доведу! видал я всех нудил!..
– Вы слышали?
– Женя плаксиво морщится.
– Это невыносимо!..
– Владик, пусти меня до Жени, - с блатной хрипотой цедит Hудила, - давно я таких не топтал!.. Ох, я его сделаю.. Ох, как я это люблю..
– Hу как, берете?
– Да! пожалуйста, Влад!..
Меня шатает на ровном месте - а Женя жмурится; сцепившаяся пара тотчас уходит вглубь, в какие-то недра сознания, куда один Фрейд заглядывал - и то вернулся чокнутым; лишь остро прислушавшись, можно разобрать невнятные матерные крики. Тут как раз подъезжает сороковой - и Женя прыгает в салон, крича:
– Влад, я ваш должник!.. какими-нибудь книгами интересуетесь?!
– Фантастикой!
– успеваю ответить я перед тем, как схлопывается дверная гармошка; я вижу, как Женя приникает к окну, разевая рот и показывыая руку с часами - завтра! встречаемся здесь!..
– В твоем возрасте друзей не заводят, - вздыхает Hеврастеник.
– Люди замыкаются в кругу семьи, черствеют, сохнут.. и что вы можете друг другу дать? только заразить друг дружку голосами.. и книги, я уверен, вы любите разные; и придет разочарование, за ней скука, и вы будете тщательно взаимно уклоняться от приглашения на чай, чтоб не ввести чужого в тесную от хлама постыдную квартиру..
"Заткнись, - отрывисто обрываю я его.
– Это моя минута, ты ее не испакостишь. Сейчас я рад - просто рад, что встретил Одержимого Голосами; только мы - Одержимые - можем минуту понимать друг друга среди тех, в чьих черепах - лишь эхо чужих мыслей".
Hеврастеник смолкает - он еще вернется сегодня; зазвучит и Hудила, оклемавшись от деления напополам, а пока со мной одна присмиревшая Дикторша:
– Идет его автобус, а он стоит и ухом не ведет. Он очарован собой, он балдеет от собственной щедрости, он преисполнен тщеславием и ложным величием. Он забыл, кто он такой, несмотря на все наши напоминания..
– Поехали, Влад, - я вздрагиваю, заслышав этот голос, столь редкий в моей чревовещательной какофонии; ровный, негромкий, немного дружеский, но без оттенка лести, совсем без издевки.
Давно я не слышал его - своего собственного голоса.