Голова оборотня
Шрифт:
Феган насчитал не менее семи групп латников, выделяющихся в наступающем строе дангарцев. Большая часть из них сейчас направлялась прямо к воротам, то есть к Фегану.
Феган зло выругался, когда остальные группы неожиданно присоединились к штурмовой колонне, двигавшейся к воротам.
Не дожидаясь, пока они объединятся у стены, алый маг развел руками в стороны, и получив яркий огненный шар темно-оранжевого цвета, метнул его в ближайшую группу латников, целясь в долговязого дангарца в легкой броне и с серебряным ободом на лбу. Огненный шар молниеносно достиг цели и, проделав огромную дыру в груди латника,
– Не ждали? – злорадно захихихкал Феган.
Вообще-то фаворит Керсала намеренно не стал изобретать что-то сложное, а прибегнул к лобовой атаке, от которой магов учат защищаться на первом годе обучения. Ему помог фактор неожиданности и мастерство, наработанное пятью годами воинской службы в далекой юности и постоянными тренировками.
Феган выбрал для атаки следующего мага и стал ждать подходящего момента. Защитники города активно осыпали наступающих стрелами и болтами, пытаясь растроить ударный клин колонны, который завершался мощным тараном. Неожиданно над башней мага пролетело два роя камней, которые тут же обрушились на дангарцев. К радости фаворита, одна из каменных туч попала прямо в группу латников, охранявших мага, которого Феган выбрал для следующей атаки.
Не теряя времени, маг послал в ближайшего мага три огненных шара и два ледяных копья. К досаде Фегана, противник оказался настороже и мгновенно поставил магический щит перед своими людьми. Он отклонил заклинания Фегана далеко в сторону. Лишь последнее заклинание сумело пробить защиту и поразить одного из арбалетчиков. Несчастный оказался нанизан на длинную, размером с метательное копье, сосульку с острейшим наконечником, который как шило пробил легкий панцирь, грудную клетку и наполовину вылез наружу из спины.
Его товарищи тут же сориентировались и осыпали бойницу арбалетными болтами. Феган с раздражением отошел от узкого проема. Тратить магию на отражение болтов он не собирался. Вскоре почти одновременно к башне направились два огненных шара, заклинание шаровой молнии и серебристое облачко заклинания паралича. Феган хмыкнул и не суетясь быстро поставил защиту. Все смертоносные подарки, не достигнув двадцати шагов до башни, резко отклонились вниз и поразили дангарцев, которые к этому времени уже добежали до стен. Крики жертв боевой магии вызвали некоторое смятение в рядах наступающих, не каждый день тебе в спину бьют свои маги.
Впрочем, смятение похоже воцарилось и среди дангарских магов. Ставить щит от пяти атакующих магов в двадцати шагах от себя мог не каждый алый маг, не говоря уже об оранжевых. Подобные соображения заставили всех обладателей магического дара противника временно прекратить атаки и завершить соединение групп, чтобы коллективно нападать, а главное отражать магические атаки неведомо как оказавшегося в глухом углу алого мага.
Гвардейцы между тем неторопливо отстреливали дангарских арбалетчиков. Те не оставались в долгу и огрызались толстыми болтами с трехгранными наконечниками.
Скоро на дангарцев обрушился очередной ливень камней, но в отличие от вчерашнего дня, дангарцы не обращая внимания на раздавленных и застреленных товарищей, упрямо долбили ворота тараном. По десяткам штурмовых лестниц дангарцы остервенело лезли на стены, чтобы упасть вниз, пронзенными копьями, мечами, или вместе с лестницей быть столкнутым на землю при помощи специальных шестов. На место павших тут же появлялись новые лестницы и все повторялось сначала.
Но у дангарцев было многократное численное преимущество, которое к середине дня стало очевидным, когда на городской стене сразу в нескольких местах дангарцам удалось закрепиться.
Сигор, возглавив последнюю сотню резерва, бросился к захваченному дангарцами участку западной стены, понимая, что это мало как повлияет на общий исход битвы. Судя по донесениям, Феган завяз в противостоянии с дангарскими магами, изредка помогая оборонявшим ворота. Врубившись с отрядом в толпу дангарцев, которые уже начали спускаться со стены в город, Сигор принялся ожесточенно наносить удары по дангарским солдатам. Сообща с немногочисленными защитниками бератцы ликвидировали прорыв. Сигор угрюмо посмотрел со стены вниз, и увидев очередную волну дангарцев с лестницами, стиснул рукоять верного меча. Нестись сбрасывать со стен дангарцев на других захваченных участках не имело смысла, их число скоро многократно увеличится. Приняв решение, Сигор обернулся к изрядно потрепанному отряду и громко сказал:
– Постарайтесь захватить с собой побольше этих ублюдков.
И обрушил меч на голову первого дангарца, взобравшегося на стену.
Неожиданно атака захлебнулась, так и не успев начаться. Неприятельские трубы разразились истошным медным визгом, заставившим дангарцев бросить лестницы и побежать назад к лагерю. Изумленный Сигор смотрел на беспорядочно выстраивавшихся в оборонительный порядок вражеских солдат в нескольких полетах стрелы от стен города. Позабыв о штурме, дангарцы встали спиной к городу, оставив лишь последний ряд неопытных новобранцев с пиками лицом к Допалу.
– Подмога прибыла! – истошно заорал кто-то позади Сигора хриплым от пересохшей глотки голосом.
Крик тут же был подхвачен остальными и принялся катиться вдоль стены. Сигор, постояв с минуту с радостной улыбкой на бледном от многодневной бессонницы лице, вернул себе суровый вид, и развернувшись к ликующим, рявкнул:
– Сотник, доложить о потерях!
Не дослушав его до конца, он велел ему быстро сформировать полные десятки, а затем обойти всю защитную линию и доложить через час о потерях.
Между тем дангарцы оставались на месте, никуда не двигаясь. Сигор никак не мог разглядеть, от кого они решили обороняться. Скоро до него донесся топот копыт, а затем показалась и армия, которая спасла город. Сигор недоуменно хмыкнул, глядя на небольшой, примерно в три сотни всадников, отряд и прождав с полчаса, понял, что больше никого не увидит. Судя по приглушенным расстоянием крикам дангарцев, и они сообразили, что стали жертвой легковерия своих военачальников. По оценке Сигора, у дангарцев еще оставалось не менее трех тысяч боеспособных солдат, которые теперь оказались между стенами невзятого города и бератской легкой кавалерией. Продолжать штурм, имея в тылу несколько сотен всадников, было опасно.