Голова с дыркой

Трищенко Сергей Александрович

– Что-о?
– следователь подпрыгнул с места.
– Откуда?

– У меня свои источники!
– произнёс Анатолий, радуясь тому, что удалось произвести на следователя впечатление. Он даже постарался гордо выпрямиться в кресле. Собственно, он и сидел, выпрямившись - пристёгнутым к креслу иначе не посидишь. Но смог выпрямиться ещё сильнее.

– Да-а...
– следователь побарабанил пальцами по спинке стула.
– Ну, хорошо. А теперь, пожалуйста, с самого начала - и всю правду. Нечего нам лапшу на уши вешать.

Расскажи подробно, что происходило, и где ты находился до того момента, как мы с тобой увиделись в подвале у Блехшерка. Как отрывал занавеску с окна, можешь не рассказывать.

Удар оказался хорошим. Но Анатолий постарался сделать вид, что удар достался не ему. И попробовал возмутиться:

– Аркс-сах, да ты что? Ты же меня знаешь! Ты сам сказал, что видел меня у профессора. И я у него бывал! Часто! Несколько раз!

Анатолий осёкся, поймав взгляд следователя.

– Да-а, - с горечью произнёс Аркс-сах.
– У Блехшерка ты мог попытаться меня обмануть. Правда, я не понимал, зачем ты нацепил занавеску вместо плаща, но мало ли? В своей практике мне приходилось проделывать и не такое. Меня смутили твои слова о концентрировании мозгов...

Анатолий лихорадочно прогонял через память подробности его встречи с особистами у Блехшерка. Кажется, о концентрировании мозгов он не говорил ни слова. Это сам Аркс-сах говорил. Для чего? Для чего он говорил тогда и для чего повторяет сейчас? Новая ловушка? Да сколько же он их собирается строить? И... для чего?

Аркс-сах продолжал:

– Профессор только-только начал заикаться об этом. Но... мы хорошо изучили старого лиса. Кое у кого из руководства возник вопрос: а не ведёт ли он двойную игру?

– Ну и как?
– заинтересованно спросил Анатолий. Детективы он обожал.
– Ведёт?

Следователь не обратил на его слова никого внимания, продолжая какую-то свою линию:

– Он, бывало, сначала делал что-то, а уж потом заводил разговор, что, мол, неплохо попытаться сделать то-то и то-то. Потому и не хотел работать под нашим контролем, всё свободы требовал. Вот и дотребовался.

– А чего же ваши охранники лопухнулись?
– разозлённый, спросил Анатолий.
– Сам говорил, что сидел в засаде. Что ж ты?

– Я там давно не сижу, - поморщился особист.
– Я...

Кек-шнах прервал его движением руки:

– С охранниками мы разберёмся. А теперь давай о тебе. Даю окончательно последний шанс: рассказывай, где находится основная база заговорщиков?

– Как-кая база?
– заикаясь, переспросил Анатолий.

К такому повороту событий он не приготовился. Нет, он собирался рассказать всю правду о себе, ничего не утаивая. Но лишь то, что знал сам. А его вдруг начали спрашивать непонятно о чём. Клеят связь с заговорщиками, приплели какую-то базу. Так, глядишь, и вообще во враги Императора запишут. А это ни к чему: на того вся надежда.

– Собственно говоря, в ваших рассказах нет особой необходимости, - снова перейдя на "вы", задумчиво произнёс Кек-шнах.
– Как вы, вероятно, успели убедиться, - он широким жестом обвёл комнату и не менее широко улыбнулся, отдельно указывая на дыбу, сверло и душевую головку, - у нас имеются средства получить нужную нам информацию и помимо вашей воли... Но мне интересно послушать, что именно вы скажете. Обычно закрытоголовые - тупые и злобные твари, только на то и способные, что царапаться и кусаться.

– Нет, - остановил он начавшееся возмущение Анатолия, - среди них попадаются и более-менее разумные создания. И вот это-то и есть самое интересное! Хотя, повторюсь, в ваших рассказах нет особой необходимости...

И голос его стал чрезвычайно жёстким:

– Мы просто сверлим дырку в черепе, восстанавливая таким образом ошибку природы. Затем промываем дезинфицирующим раствором, переваливаем - или перекачиваем, у кого как получится - мозги подследственного в голову следователя... И всё, что знал первый, становится автоматически известным и второму. Как видите, легко и просто!

– И никаких морально-нравственных терзаний!
– сквозь зубы проговорил Анатолий.

– О чём вы?
– не понял следователь.
– Что вы сказали?

– Нет, ничего. Так, ни о чём.

– Но ваш случай совершенно особенный! Вы слишком любопытны. Сколько я ни встречал закрытоголовых, они стремились спрятаться, укрыться, затаиться - словом, сделать так, чтобы их не трогали.

– А можно вопрос?
– Анатолий пошёл внаглянку.
– А если у кого имелась дырка... отверстие, но потом вдруг заросло?

– Такого пока не встречалось, - помотал головой следователь.
– Если так, вы будете первым!

– Спасибо за доверие...
– пробормотал Анатолий.
– А ещё вопросик можно?

Он боялся не того, что следователь вдруг заорёт: "Вопросы здесь задаю я!" - к этому он как раз приготовился. А боялся того, что следователь не ответит. А вопрос интересный... Такой вопрос если не собьёт следователя с толку, то прольёт хоть немного света на местную жизнь и обычаи.

Но Кек-шнаха и в самом деле разбирало любопытство пообщаться с новым "экземпляром". Поэтому он ответил:

– Пожалуйста.

"Какой вежливый..." - покривился Анатолий. И спросил:

– Вопрос такой: что будет, если личность заключё... подследственного подавит личность следователя?

Следователь щёлкнул пальцами в немом восхищении. Но тут же озвучил его:

– Хороший вопрос! Я же говорю: с вами интересно иметь дело! У вас нестандартное мышление.

"У меня много чего нестандартного...
– подумал Анатолий, - по вашим меркам: сердце, лёгкие, печень... У меня весь организм нестандартный!"