Голова
Шрифт:
Сьюзи тоже была там. В последний момент, когда он уже проваливался в сон, она подошла к нему, заслонив обзор своим роскошным тугим бюстом — специально, не иначе.
— Спокойной ночи, скоро увидимся, — жарко прошептала она своими накачанными коллагеном губами ему на ухо.
Кстати, она же не медсестра и не врач. Кто ее впустил?
Неважно, теперь он все выяснит. Утром подъем, марш на работу, к черту докторов, размяться умственно и физически и приступить к приятным хлопотам по поиску врагов и тех, кто не так лоялен, как должен, — и последующему
Он пытается повернуть голову. Ничего не происходит.
Все вокруг видно, словно сквозь стекло.
— Он проснулся, — говорит кто-то.
В поле зрения вплывает женское лицо. Сьюзи. Но Сьюзи чуть другая, похорошевшая, без налета дешевой броскости, облагороженная. Судя по всему, прошла несколько процедур у доктора Дервента. Можно представить, чем она их оплатила, шлюха.
— Привет, Квенти, — говорит она. — Хорошо тебе?
Ее улыбка при этом кричит: «Мне-то точно хорошо».
— В чем дело? — говорит Квентин. Голос его хриплый и слабый, но рот хотя бы работает. И уши. — Где мое новое тело?
Появляется Дейв Дервент. Он тоже изменился. Лицо больше не пухлое; его черты — более резкие, выраженные. Даже благородные.
— Здравствуйте, сэр, — говорит он.
«Так-то лучше, — думает Квентин. — Хоть какое-то разнообразие».
— Только не скажи, что ты облажался на хрен, — говорит он. — Придурок!
— В контракте предусмотрено подобное обстоятельство, — говорит доктор Дервент. — Ваша голова была переуступлена.
— Какого черта значит «переуступлена»? — рявкает Квентин. Хоть рявкать он не разучился. — Как можно переуступить чью-то голову?
— Ты сам вписал этот пункт, помнишь? — говорит Сьюзи. Она еле удерживается, чтобы не захихикать. — Ты весь контракт сам составил!
Она просто бурлит радостью. Квентину хочется ей врезать.
— В случае продажи клиники «Медея» все необработанные клиенты поступают в полное распоряжение нового владельца в порядке переуступки, — цитирует доктор Дервент.
— А вышло так, что, исходя из финансовой целесообразности, клиника «Медея» была продана. — Он уже открыто ухмыляется. И обнимает Сьюзи за плечо.
— И переименована, — добавляет Сьюзи. — Исходя из финансовой целесообразности.
Она уже открыто смеется.
— Мы знали, что можно заработать больше — гораздо больше, чем выращиванием новых тел. Мы просто откладывали головы, пока не накопили достаточно знаменитостей для торжественного открытия.
— Теперь она называется «Головорабская галерея повторного показа», — говорит доктор Дервент. — Броское название. Мы провели фокус-группы, хорошо запоминается, высокие баллы по зрительскому любопытству. Теперь мы — филиал «Брайант энтертейнмент». Люди платят хорошие деньги, чтобы заглянуть во внутренний мир своих любимцев…
— Как такое… Вы не можете запихнуть меня в кунсткамеру! — кричит Квентин. — Да и кто будет платить за то, чтобы посмотреть на отрезанные головы? Это что, шутка? Я еще не проснулся?
— О, гораздо больше, чем головы, — говорит доктор Дервент. — Это не просто ожившие восковые фигуры. Биографические издания, сайты великосветских слухов, реалити-шоу — все это устарело. Наш патентованный сплав нейрологии и цифровых технологий позволяет выборочно активировать любое воспоминание, воображаемую сцену и даже сон, который видел человек, а потом мы можем спроецировать полученные образы на экран. Вместе со звуком.
— Но это… Это… Я требую адвоката! — говорит Квентин. Однако в голосе его звучит отчаяние: он понял, что адвокат ему не поможет.
— Наши действия не противоречат условиям контракта, — объясняет доктор Дервент. — Пока вы спали, мы просеяли ваше сознание и теперь можем предложить клиентам широкий выбор программ.
— Мне больше всего нравится эпизод, где ты имеешь меня своим новым большим членом — он там у тебя почему-то светится, — а потом выгоняешь на улицу голой, — говорит Сьюзи. — Меня это даже заводит.
— Публика тоже полюбила этот сюжет, — соглашается доктор Дервент. — Он им очень нравится. А мой излюбленный момент — когда вы меня унижаете перед сотрудниками и увольняете. Я его несколько раз пересматривал. Да, большой спрос на историю с оборотнем, теперь, когда вы проснулись, мы можем даже поднять цену. Фанаты любят, когда бывший… Когда головораб тоже вынужден смотреть.
— Сид Брайант обожает смотреть фантазию, где он слюнявый дряхлый старик в доме престарелых, а вы приходите и издеваетесь над ним, — говорит Сьюзи. — Он так смеется, когда вы обзываете его «карбункулом». Даже попросил вырезать этот момент, чтобы крутить, как клип, на телекартине в своем кабинете.
Они оба счастливо улыбаются, глядя на него. Потом целуются, затяжным, жарким, сочащимся гормонами поцелуем, в котором нет ни капли фальши. Сьюзи прижимается к торсу Дервента, скрытому под лабораторным халатом с еле заметным логотипом. Она легонько стонет. Квентина трясет от боли, хотя трястись уже особенно нечему.
— Хотите, продемонстрирую? — осведомляется доктор Дервент. — Саму систему? Замечательная штука, все в высоком разрешении. Можете смотреть на экран вместе с другими зрителями. Хотя необходимости в этом нет, потому что то же самое будет прокручиваться у вас в голове.
— Даже если закрыть глаза, — добавляет Сьюзи. — Может, Квент хочет посмотреть старый эпизод, где он избивает свою первую жену? Что он там зонтиком вытворяет — это же надо такое придумать! Там еще нечто вроде изнасилования, хотя получилось не очень. Зато какие диалоги, правда, дорогой? — Она прикусывает ухо Дервента. — Придумать такое невозможно.
— Да, самый популярный ролик, — говорит доктор Дервент.
— Или тот эпизод, где он хнычет, а мать спускает его маленькие джинсики и лупит его этой шту…