Голубая Бусина
Шрифт:
– Выпей собаку!
– Поиграй с ботинками!
– Сними нос!
– Поцелуй витамины!
Бурфик зажал уши руками, пулей вылетел на лестницу и выскочил из подъеда
– Нет уж, – в ужасе пробормотал он, – столько мам человеку точно не нужно. Ведь маму любить надо. А как их любить всех сразу? Запутаешься. Нет, не хочу я так…
И тут все разом стихло. По улице гулял ветер-ветрище. Улица была длинной, и ветер тоже был длинный. Он стал трепать Бурфика, стаскивать с него шапку, отнимать
– Может быть, там не так холодно! – недовольно пробурчал он.
Однако ветер рванул за мальчиком в переулок, загудел там, завертелся – и тут же весь переулок наполнился белым вихрящимся снегом. Взрослые прохожие тут же подняли воротники и спрятали носы в шарфы, от этого их носы сделались клетчатыми и полосатыми. А семенящие рядом ребятишки от холода стали попискивать и перескакивать с ноги на ногу.
Бурфик от снежной бури совсем согнулся. Даже закрыл лицо рукавом. Так он шел-шел и вдруг налетел прямо на продавщицу мороженого, которая катила перед собой голубой ящик на колесиках.
– Мороженое! Мороженое! Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках! – выкрикивала продавщица.
Бурфик сразу понял, что это очень хорошая продавщица мороженого, добрая и веселая.
«А здорово, когда мама ходит по квартире и все время говорит: „Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках!“» – подумал мальчик.
Он подошел к продавщице поближе. Но ветер-ветрище ни на шаг не хотел отставать от Бурфика. Он стал кружить вокруг мальчика и продавщицы с ее тележкой и осыпать их колючим снегом.
– Батюшки! – закричала продавщица, топая ногами и дуя на пальцы. – Кто же это в такой холод будет мое мороженое кушать?
Бурфик любил сладости. И мороженое любил в любую погоду.
– А вы… не хотите… стать моей… – прошептал продрогший до ниточки Бурфик.
– Твоей мамой? Да? – радостно переспросила продавщица мороженого.
Она будто только этого и ждала. Даже дуть на пальцы перестала. Сразу было видно, что обрадовалась!
– Хочу, хочу стать твоей мамой! Хоть сейчас!
Продавщица присела и глубоко заглянула в серо-зеленые глаза Бурфика.
– Только, может, ты меня из-за мороженого в мамы хочешь? – спросила она. – Обидно мне это.
И тут Бурфику стало так стыдно, что он попятился от продавщицы и побежал прочь вдоль засыпанного снегом забора.
– Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках! – еще долго слышалось за спиной.
Бурфику показалось, что голос у продавщицы стал какой-то печальный. Это была умная продавщица мороженого, и она, конечно, сразу все поняла.
– Нет, так нельзя маму выбирать, – решил Бурфик. – И из-за конфет нельзя. И из-за билетов в кино. Но домой я все равно не пойду. Не желаю я просить прощения.
И хоть сказал это Бурфик очень-очень тихо, с неба сразу же повалил такой густой снег, что весь мир стал белым-белым. И куртка мальчика стала белой. И сам он тоже стал белым. Даже на ресницах и на бровях налип снег. Вот в таком виде Бурфик и отправился по белому свету, по его длинным улицам и переулкам, сам не зная куда.
< image l:href="#"/>Глава 11. Бурфик заблудился
«Зайду в какой-нибудь дом, погреюсь. Хоть на лестнице постою», – подумал Бурфик.
Но домов в белом мареве не было видно. Ничего не было видно. Только крупные белые снежинки кружились перед глазами, и от них кружилась голова. А мороз не давал стоять на месте. И чтобы совсем не окоченеть, Бурфик побежал. Он бежал-бежал и вдруг налетел на большое дерево: бац! Бурфик потер ушибленный лоб и огляделся. Кругом стояли белые деревья.
– Заблудился! – прошептал Бурфик. – В лес попал!
В лесу оказалось еще холоднее, чем в городе. Ветер-ветрище отчего-то так разозлился, что намел громадные сугробы, ну прямо горы сугробов! Бурфик рядом с ними был маленький-маленький, а сугробы такие большие-большие! Но делать нечего, и мальчик стал пробираться между сугробами.
– Хорошо, если я из леса иду, – рассуждал он, – а если в лес? Тут и спросить не у кого. Одни волки да медведи. Надо назад идти. Может, я по своим следам из леса выберусь?
Бурфик остановился, развернулся и стал искать свои следы. Но ничего не увидел, потому что ветер-ветрище следы тут же снегом занес. Стоять на месте было бррр – зябко. А идти вперед – заблудишься. Бурфику стало страшно. А от страха еще холодней.
И тут из сугроба выпрыгнула большая рыжая лиса. Бурфик сразу увидел, что это необычная лиса, не такая, как в зоопарке. Лиса посмотрела на Бурфика, а Бурфик посмотрел на лису. Глаза у лисы блеснули.
– Мне бы сыночка хорошего, – вдруг заявила она. – Я лиса-красавица, а сыночка у меня нет.
«Она разговаривает?!» – удивился Бурфик.
Он бы, наверно, еще больше удивился, если бы не замерз настолько, что все его удивление тоже замерзло. А рыжая лиса стала вокруг него ходить и вертеть своим красивым хвостом. То вокруг лапы хвост обернет – манжета получается. То на шею положит – получается меховой воротник пушистый.
– Если бы у меня был сыночек, я бы кашку сварила… – сказала лиса, глядя как бы в сторону, но косясь на Бурфика.
«Может, пойти к ней ненадолго? – трясясь от холода, подумал Бурфик. – Согреюсь и каши поем».