Голубая река
Шрифт:
Сидим мы с Галькой, местным гидрологом и разговариваем. Она не высокая, молодая женщина. Сама местная. Осталась работать на труднодоступной станции.
– Галька, смотри, мальчишка, по-моему, тонет. Быстрее.
Мы бегом по берегу к мальчишке. Он уже почти всей головой погрузился в воду. Река то здесь с разными глубинами. Где – то метра полтора, а где-то и все три – четыре. Берега есть резко обрывистые. Галька прямо в одежде прыгнула в воду и нырок. Под водой поймала, мальчонка, за волосы и вверх потянула. Он уже почти не дышит. На берег вытащила, сама в слёзы. Но сдержала себя и давай ему дыхание делать. Он задышал. Открыл
– Ну, куда вы лезли. Ведь знали, что здесь обрывистый берег.
– Мы думали, что нормально всё будет – насупились мальчишки – Он не первым полез уже. Вон Толька – то ничего, нырнул и нормально. Я тоже нормально прыгнул в воду. Ничего не было. А он начал раскачиваться, и земля пошла под ним. Он и упал с обрыва.
– Сколько говорили начальству, что надо было здесь берег укрепить и табличку поставить. Табличка – то ведь здесь была. Да, такие же мальчишки всё ведь разломают. Ох, и что мне теперь с тобою делать?
Серёжка лежит, молчит, видно было, что сильно испуган.
– Лежи, – сказала она ему, сама отломала ветку потолще от дерева и щит поставила, благо планшетка хоть и небольшая, но была у меня. Написала о запрете купаться на этом берегу. Оползень.
Сели на берегу, сами испуганные, уставшие. Я легла, глаза зажмурить бы от солнца, да после такого случая вообще не знаешь, как себя вести. Галька заплакала, ведь сейчас меня накажут. Опять, скажут, у тебя на участке случай. А, что я могу. Ведь сколько говорили в деревне, что опасно на некоторых участках реки купаться. Ведь сами лезут. Вот и скажи потом, что не виновата.
– Давай, Галя мы подтвердим, что они сами.
– Да, как подтвердишь. Ведь никто не видел. В деревне опять кричать начнут. Что, это вы ничего не делаете. А что я могу, на каждый берег щиты поставила, да ведь они бегают, смотрят, что ли на что – нибудь.
Галька поднялась и пошла к месту нашего последнего замера глубин и снятия съёмки.
Собрали вещи, и пошли в деревню. По дороге Галя рассказывала.
– Да, работы здесь хватает. Мужика бы нам для работы. А то ведь, смотри. Вся работа почти мужская. Где это я могу столько в воде стоять. Постоянно простываю. Болею по несколько раз в году. Ведь показатели надо снимать и в дождь, и в снег. Все моменты природы о реке надо подавать в управление. Вот и работаю так. Летом ещё ничего. А вот зимой. Когда с ледобуром идёшь, лунки бурить, то хоть вой. Где мне силу такую взять здесь. Это же работа мужику только под силу. А мы вон, какие хрупкие женщины. И всё на наших руках. Тоже болею и по-женски. Мой мужик все время ругается. Когда, мол, тебе помощника дадут? А то всё я тебе помогай и помогай. Может мне в твоём управлении зарплату дадут? А то, что я за бесплатно лунки бурить должен.
– Наше начальство точно никогда не разбежится на выдачу лишней зарплаты. А вот себе премии, всегда, пожалуйста. Да, ещё баб себе заведут. И катаются, куда им только хочется.
Вышли по лесной тропе на окраину леса. Впереди, вдалеке, дома деревни. Собаки бегают по улицам. Коровы мычат. Свиньи около заборов трутся. Мальчишки на велосипедах гоняют. Всё, как в простой деревне. Бабы сидят, все сплетни по деревни обтрясывают. Солнце светит ярко, уже в зените. Подходим к дому. Кошка на скамейке спит. Мухи жужжат над окном. Вышла Галькина хозяйка.
– Ну, что, Галина, все замеры сделала?
– Ничего, Мария Ильинична, найдём что доложить. Вот, подмогу, на два дня мне прислали. Студенты. На практике.
– А, эти то, тебе не подмога. Так растрата денег, да и только. Оплатят хоть их приезд то тебе или опять, за свой счёт.
– Да, оплатили уже. Вчера вот Светка принесла перевод. Да, не пугай девчонок – то хоть. Они и так вчера такие усталые были. Да, ещё сегодня на реку их водила.
– А мы ничего Галя. Не устали.
Галя не стала говорить, что произошло на берегу. Все равно, рано или поздно вылезет все на деревне. Ведь деревня, в одном конце скажешь, в другом ответят. Зашли в дом. Сидим на диване. Галя ужин разогревает.
Ночь прошла быстро. Луна светила ярко. Сквозь шторы на пол спускались полоски лунного света.
Галя нас подняла утром рано. Поставила на стол горшок с борщом. Позавтракав, мы начали собираться на самолёт. Летели обратно в Куйбышев. Самолёт опять трясло, словно телегу на старой каменистой дороге.
Конец
События реальные. Куйбышев Новосибирской области. весна-лето 1981 года. Наташа Вставская и я – Альфира Ткаченко.
Жёлтый свет
– Ты чай, заварила? – спросил я жену.
– А, ты, что, не видишь. Вон там на столе, посмотри, в зелёном чайнике.
Андрей сидел и пил чай. За окном стояла темень. Сумерки зимой быстро сменялись ночною темнотой. Ветер завывал под крышами. Снег вперемешку с мусором кружился в воздухе и гонимый ветром, улетал далеко, за квартал. Дома было тепло. Поэтому Андрей сидел и пил чай. Так, по – домашнему, ему давно не приходилось находиться дома. Его жизнь была сплошной роман – роман водителя дальнобойщика. Он с Николаем уже много лет выходил в рейсы. Раньше были просто небольшие поездки местного значения. И вот уже десять лет он ходил за тысячи километров.
Света легла спать. Андрей потушил свет на кухне и пошёл в комнату. Дочь спала в своей кровати. Ленка, его любимая дочь, всегда ждала отца из рейса. Она знала, что он пустой ещё никогда не приезжал. Всегда что – нибудь да привозил. В этот раз ему на дороге попался заяц. Заяц дремал в углу, на коврике. Ленка визжала от радости, когда увидала серого ушастого зайца. Андрей прошёл к кровати и лёг. Сон как – то быстро пришёл. В дороге некогда спать, то кто – нибудь нападёт, то надо за грузом смотреть, следить – дежурить поочерёдно. Поэтому сон всегда буквально валил водителей с ног. Когда они добирались до постоянной стоянки, так они называли дом, то старались выспаться и поесть нормальной домашней еды, сходить в баню с мужиками и попить пиво. Андрей спал, а ветер на улице гонял снежинки под крышами и уносил местный мусор в далёкие края.
Утром позвонил Сергей.
– Хватит, спать. Дело есть. Завтра свой КРАЗ готовь и послезавтра в дорогу.
– Куда? – потирая глаза, спросил Андрей.
– Готовься, пока. А куда, завтра скажу. Возьми запаски, дизель и ночник. На неделю.
– Ладно.
Спать ему уже больше не хотелось. Он встал. По душем вымывал последнюю хмель. Вчера с Сергеем и Колькой сидели в бане.
– Я тебе говорю, что это жизнь сейчас такая. Куда ни глянь, всюду деньги. Ну, вот и пойми меня. Я что не человек и мне надо.