Голубиная сессия
Шрифт:
– Так это так. Но я бы уже сейчас могла бы проходить какой-нибудь кастинг, пробоваться в кино, а не скучать в этом зале.
Я решила сменить тему.
– у тебя такие необычные кольца, золото?
– А ты как думала? Естественно, мне мои мальчики дарят только настоящие украшения.
Ну, и как это понимать? Про парней – это правда или придуманная легенда, хорошо укладывающаяся с имиджем актрисы?
– Хочу подарить своей сестре из другого города нечто подобное, не подскажешь, где они были приобретены? – спросила я, показывая на кольца с несколькими камнями.
Марго
– Они очень дорогие, не думаю, что ты сможешь их…
– У меня тоже есть богатый поклонник, если я попрошу, то он обязательно купит, – заверила я ее.
– Если ты так настаиваешь, завтра уточню. Спрошу у своего молодого человека.
– Спасибо.
Мы еще некоторое время посмотрели на игру Димы и Малены, затем режиссер решил устроить перерыв. Марго воспользовавшись такой возможностью, отпросилась у Крана и убежала в неизвестном направлении. Пока я сориентировалась в зале уже никого не осталось.
Пожалуй, с Маргаритой еще ничего не ясно. Буду дальше за ней наблюдать. Но мне еще нужна Ксюша Лучок. Вот к ней найти подход будет куда сложнее. Я даже не представляю, как к ней подойти и что сказать.
С собой я не взяла даже шоколадки, идти в магазин не хотелось, и я впервые решила пойти в местный буфет.
В помещении никого кроме самой Зинаидой Макаровой не наблюдалось. Она сидела прямо на столе, сложив свои толстые ножки, одну на другую. Она была очень увлечена любовным романом и даже не обратила на меня внимания. Я не стала стесняться и громко спросила
– Обед будет?
Женщина встрепенулась и завертела головой в разные стороны в поисках источника звука.
– Я здесь, – помахала я рукой.
Тетка сняла очки, потом снова их одела
– А ты кто? Уже на спектакль начался? Ну, я и зачиталась!
Макарова живо вскочила и поправила сарафан, одернула передник и пошла на свое рабочее место – за стойку. Я подошла к специальному холодильнику и осмотрела представленный ассортимент.
– Все свежее. Вчера машина приезжала, завезла продукты. Могу разогреть, – соблазняла меня Зина.
Котлетки с пюре, вялые макарошки, неестественного иссиня – белого оттенка, куриное мясо было представлено жалким окорочком, на отдельной тарелке лежали тоненькие сосиски. Выбор основного блюда меня не впечатлил. Может ограничиться десертом? Что тут предлагается? Пирожки с капустой, с мясом, картофелем и грибами. А где же сладкие начинки?
Последнюю мысль я поспешила озвучить вслух.
– А все разобрали. Эти халявщики набегут, расхватают все. Оставляют только несъедобное.
От такой саморекламы меня передернуло.
– А халявщики это кто? А что действительно это лучше не есть, а рискуешь не дожить и до вечера?
Зинка раскатисто засмеялась.
– Понимаете, я здесь недавно работаю и вот первый раз решила к вам зайти. То есть вы советуете больше так не делать? – уточнила я.
Буфетчица вновь рассмеялась.
– Значит, актеркой к нам устроилась? Ну, будем знакомы. Я – Зинаида, можно и Зинкой звать. А тебя как звать?
– Кира.
– Ты не боись! Кушать здесь можно, хотя лично я с собой приношу. А халявщики – это весь этот актерский балаган. Тьфу! Смотреть на этих воображуль противно! Ты на свой счет не принимай! Больше всего Марго не люблю! Изображает из себя Мерлин Монро, а сама первая за пирожками с повидлом прибегает. И как хапнет сразу штук семь и, не сказав и спасибо, копной своей, тряханув, уходит. Так и хочется ее за волосы дернуть или по лапищам ее загребущим стукнуть!
– так это она, значит, забрала все сладкое, – констатировала я, – она мне говорила, что у нее поклонников тучи, вся в золоте… может, ей просто нравится эта выпечка?
– Ой, не смеши мои тапочки! – и для верности подняла ноги и потрясла один из них, – какие кавалеры? Да домой она всегда на автобусе ездит, а перед уходом сюда еще заглянет, все мясное заберет. Были бы мужики богатые, да щедрые, в ресторанах бы ела.
– А как же наряды, золото? – не успокаивалась я.
– Ой, ну ты и наивная! Сейчас столько побрякушек продается, очень даже похоже на натуральное золотишко. Вон смотри!
Зина протянула мне руку, и я увидела на ее толстых пальцах нечто похожее на то, что я наблюдала у Маргариты на репетиции.
– Убедила, – огласилась я. – А не знаешь что-нибудь про Ксюшу Лучок? Такая странная, мне даже страшно с ней общаться. Как посмотрит…ух…еще и парней играет, переодевается, пугает всех… – разоткровенничалась я, пытаясь, подобрать я слова, чтобы выразить свое отношение к актрисе.
– Точно говоришь. Я ее вообще психом – одиночкой называю. Придет, наберет тут всего и сидит, наворачивает. Я роман свой почитываю, но на нее поглядываю. А она все серьгу в ухо теребит и лопает. Я потом, сколько ее видела, всегда на ухо смотрю. И представляешь что…
– Что?
– Оно всегда красное! У нее оно чешется, что ли? Болезнь, какая или может за сережку беспокоится? Проверяет на месте ли?
А еще приходит ко мне и говорит, хочу пить. Я ей говорю, что есть сок. Она интересуется, какой в наличии есть. Я ей: апельсиновый, яблочный, вишневый. А она такая и говорит: мне, пожалуйста, ананасовый! Нормально?
– Может, прослушала, вот и вышел казус?
– А зачем тогда спрашивать, если не слушаешь? Говорю же она со странностями!
– А про Лину, что можешь сказать? – раз уж подвернулась такая болтливая буфетчица, почему бы не воспользоваться шансом и узнать и про эту актрису?
– вот это нормальная девочка, – одобрила Макарова, – приехала черт знает, откуда, но и не строит из себя великую актрису. Совершенно не скрывает, что не из Петербурга, учится, работает, старается. В общем, молодец! А могла приврать как Марго…
– А разве Малая не из Москвы?
– Так бы она из столицы уехала! Небось, родилась где-нибудь между двумя столицами, в Бологом, вот и приехала куда поближе, в наш город, а всем сказки рассказывает про Москву. Слушай ее больше!
Узнав столько информация, я опять почувствовала голод. Необходимо подкрепится. Делать это в нашем театральном буфете, пускай и бесплатно, уже расхотелось. Придется пойти в магазинчик через дорогу.