Голубка за окном
Шрифт:
– Макс, ты дома? – спросила мать.
– Дома.
Она заглянула в комнату.
– Всё в порядке?
– Да.
– ответил Максим, и уткнулся в учебник, делая вид, что занимается домашним заданием.
– Ну и отлично. – сказала она и ушла. Мать не заметила голубку, и Максим с облегчением выдохнул.
– Живём! – прошептал он птице и погладил по клювику. Комната Максима считалась закрытой территорией, и никто не имел права пересекать её границы. Мать заходила, лишь для того, чтобы навести порядок, а отец мог войти, только после стука в дверь и устного разрешения. Поэтому Максим надеялся, что сегодня они не будут напрягать его своим
– Макс, ты что не ел? – крикнула мать из кухни.
– Ел.
– Борщ не тронут!
– Я не хотел борщ. Я омлет делал.
– Зачем я тогда готовлю? Кому я это всё готовлю? – негодовала мать, раскручивая раздражение. – Я не буду ничего варить. Готовьте и ешьте, что хотите, мне всё равно!
– Мне тоже. – тихо, произнёс Максим голубке, прикасаясь к нежным пёрышкам.
Мать больше не сказала ни слова, но шумные действия выдавали её испорченное настроение, и чуть позже она, снова, вошла.
– Давай дневник! – холодно и резко, как позволяло ей материнское право, произнесла она и замерла, глядя на птицу. – Это что?
– Это голубка. – спокойно, ответил Максим.
– Ты с ума сошёл!
– А что такого?
– Ты притащил дикую птицу. Ты знаешь, сколько заразы в них! Унеси её, сейчас же!
– Она не заразная! Она просто раненая.
– Птичку пожалел!? А меня не жалко? За вами подтираешь постоянно, как прислуга, ещё и за ней убирать! Макс, мы договаривались, никаких животных в доме! – сказала мать и раскрыла дневник. – Опять подрался! Макс, ну сколько можно! Каждую неделю замечания!
– Ну, так привыкнуть уже пора. – улыбаясь, ответил Максим.
– Бесстыжий! Придёт отец, пусть он с тобой разбирается. И унеси птицу из дома! – приказала мать и вышла из комнаты.
– Я унесу, когда она сможет летать! – крикнул ей в след Максим и захлопнул дверь.
– И не кричи на меня! – послышалось в ответ.
Максим снова взял голубку на руки.
– Не обращай внимания. – успокоил он её. – Это не буря, это лёгкий бриз.
И он знал о чём говорил, потому что с работы пришёл отец и мать с порога напомнила ему об отцовском долге, приказав немедленно приступить к воспитательной работе.
– А можно, я сначала, руки помою. – устало, сказал отец. Мать язвительно, ответила упрёком, и семейный вечер пошёл привычным чередом. Максим сидел за столом, заткнув уши ладонями. Он не различал слов. Они становились размытыми и пустыми звуками. Он смотрел на голубку и понимал, она, то единственное, что может радовать его в этот момент.
Позже раздался стук в дверь и вошёл отец.
– Что у тебя опять случилось? – спросил он.
– Ничего. – ответил Максим и подал дневник.
Отец пролистал страницы и остановился на злополучной записи. Мать стояла на пороге и с нетерпением ожидала возмездия.
– Ему, по-моему, всё равно! – сказала она, раздражённая спокойствием сына.
– Это было ещё на прошлой неделе. – ответил отец.
– И что? Это значит, ты не должен обращать внимания на его выходки?!
– Не я начал эту драку. – сказал Максим.
– А кто? – не уступала мать.
– Шлыков. – ответил Максим.
– Опять Шлыков. Ты, если бы был нормальным отцом, уже давно бы разобрался с этим Шлыковым! – выпалила мать.
– Ещё не хватало, чтобы я с детьми разбирался! У него свой отец есть!
– Он уже с ним разобрался. – сказал Максим.
–
– Похвалил. – ответил Максим.
– Ну, ты-то хоть в долгу не остался? – спросил отец.
– Не уместный вопрос. – уверенно, ответил Максим.
– Тогда, молодец! – похвалил отец.
– Вот это воспитание! – воскликнула мать – Такими темпами, он после школы не в колледж поступит, а в колонию!
– Прекрати молоть чушь! Постыдилась бы перед сыном! – крикнул на неё отец.
– Конечно! Я всегда несу чушь! Вы, здесь самые умные! – кричала мать. Максим видел, что она не может совладать с собой и скоро её гнев сменится слезами. Он ненавидел эти минуты, потому что она становилась не красивой и даже страшной. А он чувствовал жалость, боль и вину, и всегда хотел прижаться к матери и пожалеть. Только со временем понял, что ей это не нужно. Поэтому и теперь старался не смотреть в её сторону. Мать не могла успокоиться, она вырвала у отца дневник и швырнула его на стол. Голубка с перепуга вспорхнула и села на голову Максиму.
– Я же просила тебя! Разве так сложно выполнить мою просьбу! – закричала она, схватила птицу, и в одно мгновение, молниеносно распахнула окно и выбросила её на улицу. Всё произошло настолько стремительно, что Максим не успел остановить мать, и только подбежав к окну, увидел белую точку, ускользающую в вечернем сумраке.
– Что, ты наделала! – задыхаясь, воскликнул он и побежал в прихожую. Обулся, кое-как накинул куртку и выбежал из квартиры. На улице, на секунду остановился, глотая ледяной воздух, а потом помчался в сторону, куда улетела голубка. Он разглядывал сугробы, поднимал глаза ввысь и смотрел сквозь голые ветви деревьев, в надежде, что она нашла убежище на одном из них, вглядывался в чёрное небо и бежал, бежал, бежал. Очнулся, лишь, когда услышал визг тормозов, и ослепительный свет фар ударил в глаза. Максим замер. Но, в то же мгновение, кто-то крепко, словно клешнями, вцепился сзади за куртку, и потащил. Максим перебирал ногами, но видел, что не касается земли. Он парил, летел по воздуху, как во сне, как в сказке. Только острая боль между лопаток не позволяла верить в чудеса. Наконец, хватка ослабла, и Максим рухнул в снег. Ледяная, колючая масса ударила в лицо и окончательно привела в чувства.
– Тебе следует быть внимательнее, когда переходишь через дорогу. – прозвучал спокойный, мелодичный голос.
Максим поднялся, перед ним стояла девочка, на вид такого же возраста, как он. В белой меховой ушанке и серебристой дутой куртке, она была похожа на Снегурочку, только карие, как смородины глаза зияли чёрной глубиной, из которой исходил холод. Максим даже отступил на шаг.
– Ты кто? – спросил он.
– Я Барбара. – ответила девочка. – Всё в порядке? Ты не ушибся? – заботливо, спросила она.
– Вроде, нет. – ответил Максим и поёжился. Снег на лице таял и ледяные капли щипали щёки как, иглы. Он вытер лицо ладонью.
– Что у тебя стряслось? Расскажи мне.
– С чего ты взяла, что у меня что-то стряслось?
– В спешке, ты не надел шапку, и бежал, не видя ничего вокруг. У тебя что-то случилось. – заключила Барбара. Максим смотрел на незнакомую девочку, которая без разрешения вторгалась в его жизнь, возможно, с благими намерениями, но он не готов был принимать чужую помощь. Он чувствовал раздражение от её приторного участия и адский холод, продирающий до костей. Максима, просто трясло. – Ты замёрз. Пошли. – сказала она и повела его за руку.