Голубятня на желтой поляне
Шрифт:
Игнатик отрицательно помотал головой.
— Есть же какая-то причина! — почти крикнул Яр. — Игнатик… Ну?
У Игнатика шевельнулись губы. Кажется, он беззвучно сказал: «Есть…»
«Слава богу, это хоть что-то», — подумал Яр. Он приподнял невесомого Игнатика за бока, вынул из сапог и посадил на колено.
— Теперь ты мне всё скажешь. Да?
Но Игнатик молчал. Шевелил пальцами босых ног и не поднимал головы.
Яр ладонью провёл по его заросшему затылку.
— Конечно… Ты ещё маленький, а
Игнатик перестал шевелить пальцами и весь затвердел.
— Сейчас, наверно, ты не так думаешь… — пробормотал Яр. — Но всё же… ведь не враг же я тебе…
Игнатик беззвучно заплакал. Потом обхватил Яра за шею и уткнулся ему в плечо. Вздрагивая, прошептал:
— Я же не виноват… Они не велят.
— Кто?! — с радостью и злостью крикнул Яр.
— Ну… они… эти… — всхлипывал Игнатик.
— Да кто же, дьявол забери? Кому какое дело? Кто посмел?!
— Эти… ты не знаешь, что ли?
— Ни черта я не знаю! — ликуя в душе, отозвался Яр. Игнатик был е г о. Его братишка, его сын и друг — на остальное плевать.
— Ну, кто же, Тик? Перестань плакать… Ты же понимаешь, я многого не знаю. Что им нужно от нас? Кто они такие?
— Это… те самые люди… которые приходят и всё велят…
— Откуда приходят? Они здешние?
— Да нет же, — опять всхлипнул Игнатик и повозился, вытирая о рубашку Яра мокрое лицо. — Они не такие… Все говорят, что их нет, а знают, что есть…
— Чушь какая-то…
— Я тоже сперва думал, что чушь. А он пришёл и сказал, чтобы я не смел…
— Что не смел?
— Приходить к тебе.
— Но почему? Почему?!
Игнатик глянул влажными умоляющими глазами.
— Я не знаю… Говорит, если будем видеться, они убьют…
— Кого? Тебя? — подобравшись, как для атаки, спросил Яр.
— Тебя.
— Бред.
Яр знал, что не бред. Включилось тренированное чувство разведчика и чётко сигналило ему, что рядом есть непонятный враг. Но Игнатик должен жить без страха. Как можно беззаботнее Яр сказал:
— Посмотрел бы я на человека, который попробует меня убить…
— Яр, они могут. Правда.
— Тик… — очень ласково проговорил Яр. — Я прошёл подготовку в высшей школе космических первопроходцев. У меня реакция, как у электронной машины. Я увертываюсь от пули и стреляю без промаха в подброшенный орех. Из-за плеча.
— У тебя, значит, есть пистолет? — живо спросил Игнатик.
— Есть, — соврал Яр.
— Покажешь?
— Да… после. Он в сейфе сейчас.
Лицо Игнатика — похудевшее, в мокрых разводахстало сумрачно-строгим.
— Яр, ты носи его всегда с собой.
— Хорошо…
— Обязательно с собой. Яр, они не шутят… Я, наверно, зря тебе про всё сказал… — Игнатик опять чуть не заплакал. — Они не велели говорить, а я сказал. Теперь, наверно, будет плохо…
— Плохо будет тому, кто попробует нас задеть, — очень бодро и уверенно произнёс Яр. — Это я тебе обещаю железно. Поверь.
Игнатик снова — теперь уже с облегчением — ткнулся носом Яру в плечо. Видимо, он устал от страха, от тоски, и сейчас душа его отдыхала. Он уверовал, что космический первопроходец с пистолетом сильнее тех врагов…
Каких врагов? Кто они? Как выглядят?
Обо всём этом надо было спросить Игнатика.
Но спрашивать — значит показывать свою неуверенность. Значит, будить в Игнатике прежние страхи. Яр сказал:
— Видишь, я не боюсь. И ты никого не бойся. Главное, чтобы мы были вместе.
Игнатик слабо улыбнулся и кивнул.
Яр снова погладил его по затылку. Поднял, осторожно вставил в сапоги.
— Зачем ты их таскаешь, такие бахилы?
Игнатик улыбнулся уже веселее.
— Тетка сказала, что такая примета есть: кто целую неделю морские сапоги не будет снимать ни днём ни ночью, обязательно станет капитаном. Вот я и не снимаю.
— И спишь в них?
— Ага…
Яр хотел рассмеяться, но раздумал.
— Ты очень доверчивый, Тик, — сказал он серьёзно. — Ужасно доверчивый. Тетка сказала тебе смешную шутку, а ты веришь. Какие-то болтуны пришли и наплели тебе всякую чепуху — ты тоже веришь.
Игнатик помолчал. Потом быстро глянул и сказал с лукавинкой:
— Ага, я доверчивый… Вот поверил, что ты есть на свете, и ты правда есть.
Теперь Яр рассмеялся:
— Это ты хорошему поверил. А ерунде верить не надо.
Игнатик выбрался из сапог.
— Я их здесь оставлю. Я домой сбегаю, а потом опять приду, скоро. Я тебе черешни принесу…
Он и правда скоро вернулся. Прискакал босой, весёлый, с большим кульком белой черешни.
— Вот, смотри, какая в тёткином саду созрела.
Они сели на скамью у пульта.
— Я с тобой буду дежурить, — решил Игнатик.
Вахта была спокойная. Мотоботы вернулись вовремя, аварийных сигналов не поступало, залив под утренним солнцем лежал пустой и тихий, только еле заметный парусник маячил у горизонта.
— Завтра возьму у Захара шлюпку и пойдём с тобой под парусом на Медный остров, — сказал Яр Игнатику.
— Ой, правда? Я под парусом ещё ни разу… А если шторм?
— Не бойся, на завтра сводка спокойная.
— Да я и не боюсь, если с тобой… С тобой вообще ничего не боюсь… — Он придвинулся поближе.
— Совсем ничего?
— С тобой? Совсем.
— Тогда… Игнатик! Расскажи, что это были за люди.
Он съёжился на миг, притиснулся покрепче, зябко обхватил коленки.
— Игнатик, ты же не боишься.