Гомер
Шрифт:
Аполлоном, если бы это было возможно (Ил., XXII.14-20). Одиссей рекомендует Ахиллу
накормить своих воинов перед сражением, так как при пустых желудках одной
божественной помощи будет мало (Ил., XIX.154-159). Здесь самостоятельная
деятельность человека ставится достаточно высоко в сравнении с божественной волей.
ж) Итог. Подводя итог всей предложенной выше классификации эпических типов
взаимоотношения
эпический стиль и требует постоянного признания того, что все мысли, чувства и
поступки человека внушены ему богами, тем не менее Гомер, отражающий решительно
все эпохи общинно-родового развития, на этой строгой эпической основе разрисовывает
бесконечно разнообразные типы этого взаимоотношения. У Гомера находим и полную
подчиненность человека богам, и гармоническое объединение божественной и
человеческой воли, и грубое, прямое нападение человека на то или иное божество.
Всех этих оттенков такое множество, что ни перечислить их, ни обозначить их как-
нибудь терминологически совершенно не представляется возможным. Для более древнего
и грубого типа [153] этого взаимоотношения, когда божество целиком подавляет человека,
характерны слова Пенелопы к Евриклее (Од., XXIII.11-13).
Мамушка милая. Боги тебе помутили рассудок.
Могут безумным они и очень разумного сделать.
И рассудительность дать человеку с легчайшим рассудком.
Более поздний период, более классический, когда между божественной и
человеческой волей устанавливается в той или иной форме выраженная гармония,
прекрасно характеризован той же Пенелопой Одиссею в ее словах о сне (Од., XIX.592 сл.).
Это – воля богов. Во всем на земле многодарной
Меру свою положили для смертных бессмертные боги.
Наконец, тот более поздний период, когда уже сам человек устраивает свою жизнь
вопреки судьбе и богам, можно иллюстрировать словами Зевса (Од., I.32-34).
Странно, как люди охотно во всем обвиняют бессмертных.
Зло происходит от нас, утверждают они, но не сами ль
Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством.
Поскольку в поэмах Гомера отражены решительно все периоды общинно-родового
развития, то и подлинно научное решение проблемы божественной и человеческой воли
может быть только историческим. Обычно старались и еще до сих пор
какой-то один ответ на этот сложнейший вопрос.
Все имеющиеся у Гомера решения этого вопроса должны распределяться в
соответствии с отраженными у него периодами исторического развития. Поэтому решений
этих много и они противоречивы.
з) Гегель о соотношении богов (или всеобщего) и индивидуумов (или единичного) в
эпосе. Несмотря на идеалистическую основу своей философии и несмотря на постоянный
однотонный схематизм своих построений, Гегель наилучше понял настоящее
взаимоотношение богов и людей у Гомера, замечательным образом избегая всякой
метафизики, позитивизма и формализма, в которые так часто впадают ученые,
обладающие гораздо большей эрудицией. Не будем приводить здесь всех тонкостей и
оттенков, которые Гегель усматривает в эпической поэзии. Хотелось бы только указать на
то центральное ядро в вопросе о взаимоотношении богов и людей, которое выше было
демонстрировано при помощи текстов Гомера.
Гегель пишет:15)
«Подлинно поэтическое, идеальное отношение между богами и людьми состоит в их
тождестве, которое должно проглядывать еще и в тех случаях, когда всеобщие силы
действующих лиц и их страстей противопоставляются как самостоятельные и свободные
от этих лиц. Все приписываемое богам [154] должно именно скоро оказаться вместе с тем
собственной внутренней сущностью индивидуумов, так что, следовательно, с одной
стороны, господствующие силы представляются индивидуализированными,
самостоятельными. Но, с другой стороны, это внешнее человеку оказывается тем, что
имманентно его духу и характеру. Поэтому остается делом художника примирить различие
этих двух аспектов и соединить их тонкими звеньями. Он должен сделать заметным для
нас, что поступки действующих лиц коренятся во внутренних человеческих
переживаниях, но вместе с тем он в такой же мере должен выявить и сделать наглядным в
виде индивидуализированных образов то всеобщее и существенное, сила которого
обнаруживается в этих поступках. Душевная жизнь человека должна открываться в богах,
представляющих собою самостоятельные всеобщие воплощения того, что действует и
властвует в его внутренней жизни. Ибо только тогда боги представляют собою вместе с
тем богов его собственного сердца и страсти последнего».
«Поэтому те, которые объясняют богов всегда либо только как силы, внешние
человеку, либо только как силы, внутренне присущие ему, и правы и неправы. Ибо боги