Гомо акватикус
Шрифт:
Говоря серьезно, участники этого напряженного физиологического эксперимента остались довольны его результатом. В конечном счете медики, обслуживающие акванавтов, пришли к выводу, что рабочий день под водой даже можно еще немного уплотнить.
Медицинские и физиологические наблюдения — дело врачей из Института гигиены водного транспорта Министерства здравоохранения РСФСР. Медики приходили по два раза в день. Их приборы были и на понтоне, и в самом доме.
— Мы довольно хорошо приспособились к необычным условиям жизни под водой и чувствовали себя превосходно. Не пострадали ни сон, ни аппетит. Единственно, что, пожалуй, мешало жить, — это повышенная влажность, — отмечали акванавты.
Каждый
На пятый день все намеченные работы были выполнены, и акванавты приготовились к всплытию. Задраили нижний люк. На поверхности было тревожно — заштормило. К тому же наступила ночь. Но настроение у акванавтов боевое, и они настаивают на всплытии. Однако «наверху» решили повременить с командой на всплытие, и экипаж «Черномора» еще пять часов продремал на грунте, пока не настало утро.
Все время, пока шла декомпрессия, дом не проветривался. Но бортовые очистители воздуха работали безукоризненно. Лишь на три процента снизилось содержание кислорода и несколько повысилась концентрация углекислого газа.
Наступает утро. Иллюминаторы постепенно наполняются тусклым зеленоватым светом. Пора!..
«Черномор» меняет профессию
Отлажена капризная оптическая аппаратура. Пройден — в который раз уже! — медосмотр.
17 августа обитатели научного городка провожают второй исследовательский экипаж, гидрооптический. Акванавтов четверо: Владимир Мочалин, Юрий Язев, Владимир Плешаков и Виктор Коршунов. С берега акванавтами-гидрооптиками руководит Виталий Иванович Войтов.
Программа исследований трудна и необычна. Ведь никто из акванавтов — даже из экипажей «Преконтинента» и «Силэб» — подобной работой на дне моря прежде не занимался. Лишь с борта «Дениз» несколько раз включали батифотометр Кларка. Измерения проводили лично Кусто и Фредерик Дюма. Но эти эпизодические исследования, конечно, не делали погоды…
Почти вся необходимая аппаратура и вспомогательные устройства были делом рук самих акванавтов.
Что же изучали акванавты? Яркость дневного света в морской воде, ее прозрачность, естественное облучение под водой, степень поляризации… Научная информация от датчиков по проводам автоматически передавалась в подводный дом. Не остались без внимания и водоросли.
Каждое утро, сразу после завтрака, акванавты спешили к радиотелефону. Дежурящие на понтоне сообщали метеорологическую сводку, зенитный угол и азимут положения Солнца. Это было необходимо для корректировки приборов.
В самом «Черноморе» включен яркий красный свет. Из-за этого доставленные в подарок алые арбузы кажутся сизо-лиловыми… Но вкус их от этого, разумеется, не страдает. И акванавты просят добавки.
Надо сказать, что еще семнадцатого числа к акванавтам подселили нового жильца, известного в Голубой бухте горлана и задиру — петуха с подводной кличкой «Пополь». Его прислали сюда в железном контейнере. Пернатого водолаза посвящают в морское братство. Пополь быстро сдружился с людьми. Вот только сначала никак не мог выкрикивать свое кукареку. Но упрямец, он добился своего. Пятую утреннюю зарю под водой акванавты встретили под петушиное соло.
…Снова шторм. Временами дом кренится под сорок градусов. При волнении три-четыре балла волна захлестывает порог дома. Пришлось люк задраить и, конечно, отменить все выходы в море. Но, в сущности, научная программа была уже выполнена. Можно начать декомпрессию. После шестичасовой штормовой болтанки на дне «Черномор» всплывает на поверхность, и акванавты ступают на шаткую палубу катамарана. Подают катер, и все возвращаются на берег.
А какова судьба Пополя? Он достался Коршунову и вместе с ним, покинув провинцию, отправился в свой, надо думать, последний путь — в Москву. Пополь — свадебный подарок, врученный Виктору его товарищами по «Черномору».
Под водой побывала еще одна команда гидрооптиков. Владилен Николаев, Анатолий Жильцов, Николай Гребцов, Александр Шлюков. Командир — бывший «садковец» Вениамин Мерлин. Они закончили программу, начатую их коллегами. Изучали колебание яркости и освещенности. Дело в том, что сила света под водой то и дело меняется. Это зависит от капризов погоды, ветра, волнения. Гидрооптики получили прозвище «охотников за солнечными зайчиками».
Установилось мнение, что подводная лаборатория — это в основном рай для морских биологов и геологов. Но опыт «Черномора» свидетельствует, что наряду с этими традиционными исследованиями акванавты с успехом могут изучать микромасштабные гидрофизические и геофизические поля в море в жестко фиксированной — что исключительно важно в смысле достоверности результатов наблюдений — точке пространства.
Естественно, у читателя могут появиться вопросы: а для чего вообще нужно изучать колебание света под водой и, во-вторых, чем хороши эти исследования именно из подводной лаборатории?
— На это можно дать по крайней мере два ответа. Ответ первый, самый главный, на мой взгляд: налицо интересное и сложное явление природы, и уже просто поэтому его следует изучать. Ответ второй: эти исследования важны в практическом отношении: в подводной навигации, — говорит Владилен Николаев.
Песчинки в море…
Состояние «Черномора» не внушало опасений. Залечив царапины и ушибы, полученные после очередной штормовой взбучки, он готовился к новому рейсу под воду.
Наступает черед геологов. Сегодня им идти на дно Голубой бухты.
— Приготовиться к погружению! — негромко отдает команду Айбулатов.
Акванавты цепочкой сходят по трапу понтона, исчезают под водой и через три-четыре минуты появляются у открытого люка «Черномора».
В геологический экипаж включили научных сотрудников Павла Боровикова, Каарела Орвика и профессиональных водолазов Бориса Громадского, Олега Куприкова и Бориса Москаленко. Все, как обычно, вооружились аквалангами. А Борис Громадский работал в одеянии скафандрового водолаза, и, надо сказать, трудился он как никто другой. Кстати, если вы хотите побывать в подводном доме, пока тот на дне, обращайтесь к Громадскому, он — заведующий всем водолазным хозяйством экспедиции, и без его визы ни проводников, ни акваланга вам не дадут.
Но по иронии судьбы именно он, Громадский, — пожалуй, не будет громко сказано, один из самых опытных подводников в стране — стал жертвой нарушения водолазных правил, правда, не по собственной вине: заболел кессонной болезнью. Болезнь осложнилась. Начались галлюцинации, акванавт потерял сознание… На водолазном боте Громадского спешно доставили в Новороссийск. Выхаживали его уже в береговой камере.
Дно Голубой бухты поделили на двадцатиметровые квадраты — геологические полигоны. Большинство их не очень далеко от дома. Но один — в трехстах пятидесяти метрах, и чтобы попасть туда, следовало потратить немало времени, сил и, конечно, воздуха. Полигоны, в свою очередь, разбили на мелкие квадраты со стороной пять метров.