Гоморра
Шрифт:
— Не схватят! Вы их лишь припугните чем-нибудь, чтобы отвлечь, а мы тут бросим в колодец термитные снаряды и снесём крышу дома. Через десять секунд от лестницы останется одна зола, и вы улетите из колодца на своих ракетных поясах!
— А как же тогда отсюда выберутся они?..
— С ними мы потом договоримся отдельно. Когда они успокоятся. Если это, конечно, не племя каннибалов. Как они себя ведут?
— Довольно смирно… Как там у наших дела?
Цилле сразу скис.
— Второй вездеход нашёл большой могильник…
— Убитые?..
— Пока
— Вскрытие делали?
— Вынужденно — да. Опять же — никаких следов чего-нибудь фатального. Яды тоже не обнаружены. Удивительное сходство с нами во всём, даже в физиологии, поэтому мы не встречались с трудностями.
— Это излучение! — убеждённо сказал Вальтер.
— Да, скорее всего, — сразу согласился Цилле. — Кстати, у нас тут ещё одна новость! Обнаружен чужой корабль! На стационарной орбите. Судя по конструкции, очень мощный излучатель. Скорее всего, телепатический. Это очень многое объясняет! И, кроме всего прочего, позволяет сделать предположение, что обитатели планеты — телепаты!
— Это уже совсем интересно, — оживился Рощин. — Тогда понятно, почему они так упорно молчат!
— Ладно, ребята, не будем вам мешать! Держите нас в курсе дел! И связь не отключайте!
— Что ты молчишь?!. — сердито спросил Рощин напарника. — Ты что, тоже телепат?
Циммерман не ответил, думая о чём-то своём.
— И почему они без всего?.. — заводился Олег. — Они же не дикари! Они понастроили домов, выкопали эту шахту, и разожгли костёр планетных масштабов! Не стыкуется это всё с ними. Анахронизм полнейший!
— Я знаю тут что-то не больше тебя! — огрызнулся Вальтер. — Это может быть ритуал, связанный с происходящим наверху! Очищение огнём природного естества, не изгаженного цивилизацией! Это могут быть не обитатели планеты, а какой-нибудь элитный вид ради сохранения качественного генофонда! Ты же видишь, какие они! Они гораздо моложе нас возрастом вида, но несоизмеримо совершеннее антомически! Мы только слегка мудрим с евгеникой в наших экспериментах, а они — уже почти на вершине, к которой мы так долго стремимся!
— Всё равно — не понимаю… — не сдавался Рощин. — В пещере всего пятнадцать градусов, а они не похоже чтобы мёрзли…
— Может, у них температура тела выше…
— Не ответ! Они явно сделаны из того же материала, что и мы, но если температуру нашего тела повысить на десять-пятнадцать градусов, органика начнёт сворачиваться, и это — смерть…
— Значит, дело в чём-то другом. Пока нас тут встречают одни загадки, и не видно всему этому ошеломляющему конца…
Вальтер стоял, прислонившись плечом к сырой стене туннеля, и мрачно взирал на обитателей пещеры, столпившихся у её выхода. Они уже встали с колен и нетерпеливо топтались, не решаясь переступить какую-то невидимую границу.
Они были красивы. Божественно красивы! Казалось, здесь собрались все герои греческой и римской мифологий. И в их глазах уже не было прежнего панического страха; в них появлялось откровенное любопытство.
— Знаешь, что… — слегка уныло сказал Вальтер. — Если все они действительно телепаты, то уже должны были уловить наши к ним симпатии. Только этим можно объяснить перемени в их поведении. Но тогда полноценный диалог у нас с ними вряд ли получится. Мы для них глухи и немы…
— А может, всё-таки попробуем с ними поговорить? — предложил Рощин. — Уши у них, вроде бы, тоже есть, значит, должен быть развит и слух. Как второстепенная сигнальная система. Анатомия, говорят, у них схожа с нашей, тогда должен быть похож и речевой аппарат. Может, она развита хуже, чем у нас, но они должны её иногда использовать.
— Попробуем… Всё равно у нас нет пока альтернативных вариантов.
Вальтер включил нагрудный транслятор.
— Отойди в сторону и освещай меня фонарём. Я ослаблю свет своего.
Рощин отступил вглубь туннеля и направил на Вальтера луч нашлемного фонаря. Тот теперь был виден целиком, и обитатели пещеры могли наконец хорошенько разглядеть тех, кто к ним пришёл.
Вальтер поднял вверх руки.
— Я ваш друг!!! — что есть мочи заорал его акустический излучатель. — Я пришёл с миром!!!
…По пещере прокатилось эхо. Обитатели её шарахнулись от входа, и вновь стали падать на колени.
Вальтер помотал головой, сетуя на свою несообразительность, и слегка убавил громкость.
— Я ваш друг! — повторил он тише и пошёл в пещеру.
Перед ним образовалась пустота.
— Они нас не понимают… — огорчённо сказал Вальтер, поворачиваясь к Рощину.
— Пока нужно действовать по-другому, — сказал Олег. — Надо дать им сначала привыкнут к нам. А мы попробуем говорить на их языке. Пусть не очень разборчиво, но суть мы им, возможно, объяснить сможем.
Рощин подошёл к Вальтеру и, глядя в устремлённые на них глаза обитателей пещеры, стал мысленно объяснять, что они действительно друзья, и что они в самом деле пришли с миром.
Его мгновенно поняли в главном, и население пещеры напористой волной вновь хлынуло к выходу. Люди подходили, опускались перед Вальтером и Рощиным на колени, простирали к ним руки, и пытались целовать их запылённые ботинки.
Это выглядело дико. Как если бы боги вдруг стали пресмыкаться перед смертными. Рощин смотрел на это месиво саженных плеч и могучих бицепсов, роскошных бюстов, и сделанных по циркулю бёдер, и всё это казалось ему каким-то полночным бредом.
— Ничего у нас не выйдет! — сказал он с сожалением, тщетно увёртываясь от тянущихся к его ботинкам жадных губ. — По крайней мере, сейчас и здесь…
Циммерман выключил звуковой транслятор.
— Цилле! — позвал он. — Ты меня слышишь?
— Да, — тут же отозвался вездеход. — Мы постоянно находимся на многоканальном приёме.
— Мы возвращаемся!
— У вас ничего не выходит?
— Ничего внятного. Мы — не боги, а смертных они понимать не хотят! Тут нужны ксенологи.
— Они уже идут к вам, Вальтер.