Гончаров и сатанисты
Шрифт:
– Понятно. Понятно то, что тебе в органах работать было нельзя. Бандитизм - вот твоя стихия. Поехали, что ли?
– С Богом, смотри не задень мою ласточку.
Увидев бешено мчащуюся на них машину, крутые несколько опешили, но, подумав, что это всего лишь психическая атака, заулюлюкали, засвистели, показывая интимные части тела. Все-таки нервы их не выдержали. Победила трусость. Оставив гонор, они всей толпой ломанулись в узкую дверь гаража. Как и было условлено, Юрка остановился точно напротив, только с его стороны уже
Когда через минуту я садился в собственную машину, мне показалось, что я попал куда-то на север Америки на огромное ранчо, где одновременно кастрируют пару тысяч бизонов.
– Слушай, Кот, а ты их не угробил?
– уже возле чистовской дачи озабоченно спросил Юрка.
– Уж больно жалобно они выли.
– Ничего, к вечеру проблюются, а вообще не мешало бы почистить город от этих подонков, но не нам это решать, а власть такая обстановка в городе вполне устраивает. Как известно, в мутной воде легче ловить рыбку. Ладно, сиди отдыхай, наблюдай за этой дачей, только ненавязчиво. Может быть, кто-нибудь появится. И пожалуйста, без личных инициатив.
Проулок, где стояла дача Чистова, состоял из восемнадцати участков, по девять с каждой стороны. Свой обход я начал с самого начала, то есть с соседского дома, стоящего напротив владений покойника. Дверь открыл плотный рыжий верзила в грязной тельняшке и рваных носках. Я сразу же понял, что попал не по адресу, но на всякий случай спросил, что он может сказать о своем соседе.
После краткого ответа он попытался заехать мне в лоб, но получил сам. На этом наш содержательный диалог был окончен.
Вторая беседа была удачнее. Старик со старухой долго восхваляли деловые качества покойного и обещали наслать немыслимые кары на голову убийцы. Но ничего конкретного я не добился и от них. Только в пятом по счету доме мне чуточку повезло. Несмотря на ранний час, сопливая голенастая девчонка уже очищала двор от снега.
– Здравствуй, красавица, Бог в помощь.
– Здорово, коли не шутишь, - по-взрослому ответила девчонка.
– Но в долг я не даю, мать ругается.
– Ты что, дитя мое, - опешил я, - о чем ты, сколько тебе годков?
– Все о том же, мать говорит, если каждому в долг давать, без штанов останешься, бабки на кон и хоть залейся.
– А, ты об этом, - с облегчением вздохнул я, сообразив, что наш разговор ведется в двух различных плоскостях.
– Да нет, красавица, я по другому делу пришел. Разговор у меня конфиденциальный.
– А-а-а, - понятливо отозвалась девчонка.
– Тогда тебе к маме надо, только сейчас она как раз занимается таким разговором с дядей Володей. Ты подожди, он скоро кончит, потом ты пойдешь.
– Да мне просто поговорить надо, - чуть не плача от ее теоретической испорченности, простонал я.
– Понимаешь, просто поговорить. Можно и с тобой.
– Со мной нельзя, -
– Она сказала, что если заметит что-нибудь такое, то совсем меня убьет.
– И правильно сказала, - переменил я тактику.
– Ты дядю Глеба знала, вон из того дома? Он на "Волге" ездил.
– Топляка, что ли? Конечно знала. Он мне старые вещи своих дочек приносил. Видишь, шуба на мне - он принес. Мать с ним тоже кофициально у него в бане разговаривала. Но на него я не обижалась, по-соседски. Дяденька он был хороший.
– Ну и замечательно, а ты не можешь мне рассказать, кто у него вчера был?
– Нет, мать говорит, что подглядывать нехорошо.
– Конечно нехорошо, она права, но может быть, ты случайно заметила, как к нему кто-то пришел или ушел?
– Нет, вы лучше у Славки спросите, это он весь день из мансарды в бинокль зырит. Недавно меня высмотрел, когда я в бане мылась, теперь цаплей дразнит.
– Славик, говоришь, а где он живет?
– Да вон большой дом под зеленой черепицей. Сейчас он один, предки уже на работу укатили. Только вы не говорите, что я его вам сдала, а то он мне пасть порвет.
На мой звонок из конуры вылетела упитанная овчарка. Встав на задние лапы, она тут же у ворот выплеснула на меня порцию собачьего мата и удалилась назад, видимо посчитав свою миссию выполненной. На крыльцо вышел мальчик примерно двенадцати лет. Был он толст и самодоволен. Мне он сразу не понравился, потому что в его правой руке я заметил небольшой пистолет, кажется не игрушечный. Что-то в нем было от гайдаровского Плохиша.
– Чего тебе надо?
– не сходя с крыльца, пискливо, с напором спросил он.
– Я хочу поговорить об одном интересном деле.
– Канай отсюда, дефективный, пращуров дома нет, так что двигай на север.
– Крутой ты мэн, Славик, а дело-то у меня к тебе, всасываешь?
– Тогда колись, чё почем, не жуй сопли.
– Ты хоть ближе подойди, не буду же я через двор орать. Соседи услышат, а это нежелательно. Да ты не бойсь. Вот мои документы, удостоверение.
– А чего мне тебя бояться? Пушка у меня бьет без осечки, - предупредил он меня, подходя поближе.
– А таких удостоверений я тебе нагружу самосвал. Дело говори, у меня со временем напряженка, ну...
– Ты знаешь своего соседа, дядю Глеба?
– Знал. Этот козел вчера откинул копыта.
– Не мог бы ты мне что-нибудь о нем рассказать?
– Что-нибудь вы знаете сами. Не один день вместе с ним тусовались.
– Я имею в виду вчерашний день, когда я уехал.
– Скрывать этот факт не было нужды. Кажется, маленький шпик знал многое.
– Эта информация стоит денег.
– Конечно.
– Я с готовностью протянул ему червонец.
Маленький негодяй посмотрел на меня как на придурка, в широком зевке растянул щеки, выплюнул жвачку и посоветовал: