Гончарова Г.Д. Средневековая история
Шрифт:
И просветил ее, как ни странно, Джейми. Хотя что тут странного? Лиля за это время не то, чтобы сдружилась с травником, но общаться им нравилось. В том числе и на профессиональные темы. Хотя до конца Лиля паренька понять так и не могла.
Вроде бы вежлив, приветлив, но иногда... из него прямо-таки прет властность, которая совершенно неуместна у паренька-травника из глухой провинции...
Хотя – Лиля не возмущалась. Она и сама временами ввела себя неадекватно. А подобное притягивает подобное.
– Барон, ваше
Лиля поощрила паренька кивком. Мол, сама знаю. А подробности можно?
И Джейми принялся рассказывать.
Барон Донтер, начиная с простого, таким не являлся. Вообще.
То есть к баронству он имел примерно такое же отношение, как Лиля – к великой китайской стене.
Баронство это примерно лет тридцать назад принадлежало старому барону Донтер, у которого были сын и дочь. Дочь вышла замуж за любимого мужчину, правда, шевалье, из безземельных, но разве это важно, когда речь идет о любящих сердцах?
А то, что через пару лет после заключения брака (все еще бесплодного) к шевалье переехала сестра, а наследник барона случайно погиб на охоте – это уж и вовсе лирика.
Погиб и погиб, кабан – животное невежливое, особенно если в него острыми железяками тыкать. Не он первый, не он последний. А что юноша был опытным охотником – а что? Погибают одни ротозеи?
Да любой приличный ротозей к кабану не сунется – и жив останется. А вот опытный охотник как раз и рискнет...
Одним словом – парень погиб. И наследником стал супруг дочери. По личному прошению барона. Кое-кто говорит, что барон к тому времени, правда, умом от горя повредился. Но это все вранье, кто же будет прислушиваться к словам крестьян?
А дочь барона?
А говорят, что она сидела под замком. И слова не могла сказать против супруга. Тот ее убить угрожал.... Одним словом ахинея.
Лиля кивнула.
Имел место быть рейдерский захват собственности. Не новость и в двадцатом веке.
Одним словом, поместье наследовать король разрешил. А потом стало еще интереснее. Спустя несколько лет бесследно пропала дочь барона.
Куда?
А никто не знает.
Было несколько версий. По одной – она изменила супругу со стражником и сбежала с ним, прихватив пару горстей золота из кармана супруга.
По другой – умерла в родах от горячки.
По третьей – сошла с ума и утопилась в болоте.
Одним словом – темна вода во облацех.
Так что остался пришлый барон-шевалье. И его сестра. С сыном, прижитым также от какого-то шевалье. Который также сделал ребенка и погиб на охоте. Вот этот сынок... на него и подали прошение о признании его следующим бароном. Ибо что-то там темное с женой барона было, пастер брак заключать отказался. А незаконные дети земли наследовать нее смогут. Есть какая-то хитрушка в законах.
Лиля только вздохнула.
Что тут скажешь? Сосед ее – человек выдающихся душевных качеств. Еще поискать такую гниду.
А еще...
Не многовато ли живности расплодилось в местных лесах? И все с людоедскими наклонностями? Кабаны, волки...
Просто страшно в лес выйти. А бронежилеты тут так и не изобрели.
Когда Август прочитал письма от дочери – у него даже руки затряслись.
Он и так ждал прибытия Тариса Брока, как взгляда Альдоная, но прибытие превзошло все ожидания.
Его дочь, его милая девочка, которая росла в тепличных условиях – в полуразваленном замке, практически без охраны, управляющий воровал, граф своим долгом пренебрегал...
А ее письма...
Да что должна была перенести доченька, чтобы ТАК писать?
Она не жаловалась, не ругалась, не плакалась на жизнь. Она просто...
Так могла бы писать женщина, в два раза старше и мудрее. Но что заставило повзрослеть его дочурку?
Август даже думать об этом не хотел.
А вот прибить Джерисона Иртона к Мальдонаиной матери – хотел. Очень.
Сукин сын!
Жена, конечно, собственность мужа. И с этим сложно спорить. Но Август постарался обезопасить дочь, как мог. И включил в брачный договор несколько пунктов. Например, о безопасности жены. А вот проживание супруги в полуразрушенном замке и без охраны сюда явно не вписывалось.
А если расспросить дочь внимательно... Может быть найдутся и другие нарушенные пункты? Любовь – чувство эфемерное, его нее отследишь.
А вот если Джерисон еще и на ‘девичью долю’ покушался, то есть на те суммы, которыми должна была распоряжаться сама Лилюшка – это уже более весомо...
А если супруг ей еще и изменял...
Но....
Одним словом – первым побуждением Августа было – прибить мерзавца.
Вторым – пожаловаться королю.
Третьим – подумать и получить весомые доказательства.
Ибо король очень любит Джерисона Иртона, как-никак, племянник. И любое обвинение придется серьезно подтверждать. Ему достаточно Лилюшкиных слов. А что будет достаточно королю?
Надо подумать об этом и собрать доказательства.
Если дочери плохо – он ее не оставит мучиться в этом браке. И постарается призвать Джерисона к порядку.
Нужны тебе верфи?
Обеспечь законного наследника!
А для начала неплохо бы получить для дочурки официальное приглашение ко двору. И между делом пожаловаться королю на нелегкую женскую долю.
В сочетании с докладом королевского представителя...
Август понимал, что это дело долгое и трудное. Но оставлять дочь на произвол нелюбящего мужа не собирался. Еще не хватало!
О разводе речь, конечно, не идет. Разведенная женщина – это клеймо на всю жизнь. Ни замужества, ни детей... хуже прокаженной.