Гончая смерти

Кристи Агата

Она остановилась и затем спросила:

– Ну, а что ты знаешь о ней?

– Я слышал довольно странную историю.

И я поведал ей все, что узнал от Райана. Китти очень заинтересовалась.

– Она похожа на людей такого рода, которые могут уничтожить тебя, – если ты понимаешь, что я имею в виду, – сказала она.

– Я думаю, – сказал я с возрастающим интересом, – что мне действительно следует увидеть эту молодую женщину.

– Ну что ж, мне интересно будет узнать, какое впечатление сложится у тебя о ней. Пойди только сначала

повидайся с доктором Роузом. Почему бы тебе не пойти в деревню после чая?

Я принял предложение.

Доктора Роуза я нашел дома и представился ему. Он оказался внешне симпатичным молодым человеком, однако в нем крылось что-то отталкивающее. Чувство неприязни сразу же охватило меня столь сильно, что потом я просто уже не мог от него избавиться.

Стоило мне упомянуть сестру Марию-Анжелику, как он весь обратился во внимание. Его глубокий интерес к ней был очевиден. Я поделился с ним сведениями, полученными от Райана.

– О, – сказал он задумчиво. – Это многое объясняет.

Он взглянул на меня и продолжил:

– Дело действительно представляет чрезвычайный интерес. Прибывшая сюда женщина явно страдала от тяжелого психического потрясения. К тому же она была в состоянии сильного возбуждения. Ее преследовали пугающие галлюцинации. Личность ее очень необычна. Не хотите ли пойти со мной и побеседовать с ней? Она того заслуживает.

Я с готовностью согласился.

Мы вышли вместе. Нашей целью был маленький коттедж на самой окраине деревни. Фолбридж – удивительно живописное место. Он расположился в устье реки Фол, главным образом на восточном берегу, западный слишком крут, для того чтобы на нем возводить постройки, хотя несколько коттеджей все же здесь было. Коттедж доктора прилепился к самому краю обрыва. Отсюда, глядя вниз, вы видели, как могучие морские волны разбивались о черные скалы.

Маленький домик, к которому мы сейчас направлялись, находился в ложбине, из которой моря не было видно.

– Здесь живет районная сестра-сиделка, и я устроил сестру Марию-Анжелику к ней на полный пансион. Это очень удобно, ведь она теперь находится под постоянным квалифицированным наблюдением.

– А ее поведение нормально? – спросил я с любопытством.

– Через минуту вы сами сможете судить об этом, – ответил доктор, улыбаясь.

Районная сестра, коренастая симпатичная малышка, собиралась садиться на велосипед, когда мы подошли.

– Добрый вечер, сестра, как ваша пациентка? – обратился к ней Роуз.

– Без изменений, доктор. Сидит сложа руки, и мысли ее витают где-то далеко. Часто она не отвечает, когда я к ней обращаюсь, хотя английский язык она знает теперь достаточно хорошо.

Роуз кивнул и, когда сестра укатила на своем велосипеде, резко постучал в дверь и вошел в дом.

Сестра Мария-Анжелика лежала в шезлонге у окна. Она повернула голову, когда мы вошли.

Лицо ее было необычным – бледным, почти прозрачным, с огромными глазами. В этих глазах, казалось, навсегда поселилась трагедия.

– Добрый вечер, сестра, – сказал Роуз по-французски.

– Добрый вечер, доктор.

– Разрешите представить вам друга – мистера Энстразера.

Я поклонился, и она наклонила голову со слабой улыбкой.

– Ну, и как вы сегодня чувствуете себя? – спросил доктор, усаживаясь рядом с ней.

– Я себя чувствую как обычно. – Она замолчала и тут же продолжила: – Для меня все нереально. Прошел ли день – месяц – год? Я с трудом это понимаю. Только мои сны реальны.

– Вы все еще много грезите?

– Всегда, всегда, и – вы представляете – сны для меня более реальны, чем жизнь.

– Вы видите во сне свою родину – Бельгию?

– Я вижу во сне страну, которая никогда не существовала. Но вы это знаете, доктор. Я много раз вам рассказывала. – Она остановилась, а затем резко сказала: – Но, может быть, этот джентльмен тоже доктор – специалист по заболеваниям мозга?

– Нет, нет. – Роуз принялся ее успокаивать, но когда он улыбнулся, я заметил, какими необычными были его клыкообразные зубы – и мне пришло на ум, что в этом человеке было что-то волчье. Он заговорил:

– Я подумал, вам интересно будет побеседовать с мистером Энстразером. Он немного знает Бельгию. И кое-что недавно слышал о вашем монастыре.

Она взглянула на меня. Легкая краска появилась на ее щеках.

– На самом деле ничего особенного, – поспешил я объяснить. – Но я позавчера обедал с одним моим другом, и он описал мне разрушенные стены монастыря.

– Значит, он был разрушен! – Слабое восклицание обращено было скорее к себе самой, чем к нам. Потом она опять взглянула на меня и спросила с некоторым колебанием:

– Скажите, мсье, рассказал ли вам друг, как – каким образом – был разрушен монастырь?

– Он был взорван, – ответил я и добавил: – Крестьяне боятся проходить мимо него ночью.

– Почему они боятся?

– Потому что на полуразрушенной стене сохранилась темная отметина. Она внушает им суеверный страх.

Женщина подалась вперед.

– Скажите мне, мсье, – скорей, скорей, – на что похож этот знак?

– У него очертания огромной собаки, – ответил я. – Крестьяне называют это пятно Гончей Смерти.

– Ох!

Душераздирающий вскрик сорвался с ее губ.

– Тогда, значит, это все правда. Все, что я вспоминала, – это правда. Это вовсе не мрачный ночной кошмар. Это было! Было!

– Что было, сестра? – спросил доктор, понизив голос.

Она решительно повернулась к нему.

– Я вспомнила. Там, на ступенях, я вспомнила. Я вспомнила, как все произошло. Я использовала силу, как мы обычно используем ее. Я стояла на ступенях алтаря и просила их не подходить ближе. Я просила их уйти с миром. Они не хотели слушать, они подошли, несмотря на мое предупреждение. И тогда… – Она наклонилась вперед и сделала странный жест. – И тогда я спустила на них Пса смерти…