Гончие преисподней
Шрифт:
– Никто, – отвечал я, останавливая своего дракона. – Лично я лечу. Моя спутница едет верхом. Здесь нет никого, кто бы шел.
Кусты раздвинулись, и из них действительно выбрался толстый гоблин.
Обычно эти парни идут в лесные разбойники. Но порой среди них рождаются странные типы, которым, видишь ли, не подходят ни плаха, ни виселица, ни серебряные рудники. Они отказываются от сих почетных наград. Эти нелепые чудаки предпочитают вести честную жизнь и нанимаются в стражники.
Их редко любят, им почти
Примерно таким и должен был оказаться солдат уродливого форпоста, который я видел перед собой.
– Неразумный эльф! – заверещал гоблин. – Здесь идут военные действия. У нас нет времени для нелепых шуток.
– Если вы и без того знаете, что идет война, – спросил я, – зачем тогда спрашивать, кто идет ?
– О чем вы только думаете! – отмахнулся солдат. – Покажите лучше бумаги.
Франсуаз вынула из рукава сложенный пергамент и протянула ему.
– Я думаю о знаках препинания, – отвечал я. – Как вы собирались их расставить? «Стой, кто идет» или «Стой! Кто идет?» Это был просто приказ или приказ и вопрос?
– Вы только что прошли первое испытание.
Я обернулся и увидел древнего демона, сидящего на высоком пеньке.
– Не волнуйтесь, никто, кроме вас, не может меня увидеть, – пояснил он. – Не услышат они и ваших слов, обращенных ко мне. Для них вы просто спокойно сидите верхом на драконе.
– Я могу узнать, какой именно экзамен прошел?
– Конечно. Вы ничего ей не сказали. Даже не начали расспрашивать про Нижний Онмоукчан, хотя ваша спутница, без сомнения, кое-что слышала об этом круге ада. Это хорошо.
Франсуаз тыкала пальцем в пергамент, гоблин непонимающе качал круглой головой.
– Значит, мое испытание состоит из нескольких этапов?
– Нет. Я неверно выразился. Цель у вас одна, но идти к ней можно разными путями. Вы были на развилке и выбрали одну из дорог. Она – самая лучшая на пути к вашему спасению. Но вы еще много раз можете все испортить, если потом свернете неверно.
– А почему здесь нет печати? – спрашивал солдат.
– Вот же она, дурья твоя башка.
– Треугольная? – Гоблин искренне возмутился. – Такие ставит мне местный костоправ на рецепт слабительного. Правительственная печать должна быть круглая. Мне ли не знать.
Откуда именно мог он обладать подобной осведомленностью, оставалось загадкой. У гоблинов нет единого государства и никогда не было.
Впрочем, никакого другого тоже нет.
– А если я оторву тебе шары, это тебя устроит? – проявила Френки дипломатичность и вежливость.
Солдат удивился.
– Дамочка. Будь я шутом, носил бы на голове колпак с разноцветными шарами. Но я смелый воин, и между ушами у меня клепаный шлем, дающий бонус плюс тридцать к магии воды. Как же вы сможете оторвать то, чего нет?
Франсуаз повернулась ко мне.
– Он действительно такой дурень или просто развлекается за мой счет? – мрачно спросила она.
– Умные люди в армии не служат, – отвечал я. – А если случайно и попадаются, муштра и субординация быстро лишают их мозгов.
– Нет, – покачал головой гоблин. – Бумаги ваши, того, не в порядке. Не могу провести вас к коменданту, и не просите.
– Сам ты «того»! – рявкнула Френки.
– Хорошо, – мягко произнес я. – Не станем настаивать. Покажите печать своему командиру, пусть он решает.
– Вот это дело! – обрадовался гоблин. – Я подчиняюсь только коменданту форпоста. Пойдемте-ка к нему, да поживее.
ГЛАВА 3
Глава Горного форпоста был такого же маленького росточка, как и приведший нас к нему гоблин. Он носил суконный мундир, более подошедший бы городскому писарю, и круглую шапку с двумя белыми перьями.
На лице офицера словно навсегда застыла неуверенная улыбка, и я не мог решить, свидетельствует она о душевной доброте или о врожденном слабоумии.
– Как хорошо, что вы наконец приехали, – произнес он после того, как пожал нам руки. – Присаживайтесь.
Я посмотрел на кресло, и мне в голову тут же постучался чайный уродец, созданный впопыхах древним демоном. Я постарался отогнать эти мысли. Если мне предстояло пройти испытание, о сути которого я никогда не смогу догадаться заранее, – лучше не думать о нем вообще и действовать по обстановке.
Это был такой грандиозный план, что все великие стратеги прошлого могли мне позавидовать.
Франсуаз опустилась в кресло и откинула голову назад.
Командир форпоста замер на несколько мгновений. Из-за небольшого роста военного глубокое декольте девушки оказалось прямо перед его глазами, и он не знал, как найти силы оторвать взгляд.
– Мы слышали, что у вас проблемы, – мягко подсказал я.
Единственной трудностью офицера в данный момент была попытка справиться с эрекцией. Он ухватился за мой вопрос, как за спасательный трос, и мало-помалу смог оттащить себя от высокого бюста Франсуаз.
– Меня зовут Джеремая Стендельс, – сказал он. – Я комендант форпоста.
Эти слова прозвучали так гордо, что изрядно его напугали.
– Вообще-то я не военный, – извиняющимся тоном произнес он, усаживаясь в свободное кресло.
При разговоре у него была привычка наклоняться вперед, сцепив перед собой пальцы.
Стендельс только сейчас осознал, что взгляд его упирается прямо в стройные, почти полностью обнаженные ножки девушки. А поскольку Франсуаз любит закидывать их одну на другую, демонстрируя бедра, бедному офицеру оставалось только посочувствовать.