Гонг торговца фарфором
Шрифт:
Марианна чувствует теплоту зажатого в руке камешка. Она подходит к аквариуму и опускает его в воду. Там он — ее дар — останется навсегда.
На Балтийском море, во, время первого их отпуска после годичной разлуки, они часто прогуливались по пляжу, собирая камни причудливой формы, которые Катрин непременно хотела унести домой в своем ведерке. Жили они в палаточном лагере. Уже в первую ночь Катрин в своем пестром спальном мешке спала таким же крепким и здоровым сном, как дома в своей кроватке.
Палатка стояла за кустами облепихи в лощине у самого моря. По светящимся краям тучи можно было
«До каких лет ребенок спит так крепко?» — спросил Карл.
Марианна рассмеялась, усталая и счастливая: «Тогда мы поставим отдельную палатку специально для Катрин».
Карл уснул так же быстро, как его дочь.
Марианна еще бодрствовала. То ли тучка уплыла дальше, или глаза привыкли к темноте: Марианна увидела ужасающе близко над собой наклонные стены палатки, и они были гигантского размера. Она опустила веки, и тогда стены надвинулись на нее. Она попыталась глубоко вдохнуть, воздух. Дыхание было вязким, как сироп. Осторожно сняла она с плеча руку Карла и села в постели.
Как только она опять легла, все возобновилось.
Теперь стены толстыми, мокрыми полотнами опустились на ее лицо.
Потом кто-то стал коленями ей на грудь и не давал подняться.
Задыхаясь, Марианна вскочила, рывком открыла полог палатки и выбежала наружу.
Прохлада ночи и далекая линия горизонта, видимая и в темноте, успокоили ее. Медленно шла она вдоль берега и села в плетеное кресло с тентом. Лучше ей было бы спать здесь, у моря. Она долго сидела на берегу.
На обратном пути она споткнулась перед палаткой, Карл проснулся. Она рассказала ему, что с ней произошло, и положила голову ему на плечо. Он успокаивал ее, пока дыхание ее не стало ровным.
Днем она позабыла о ночном страхе.
Когда Катрин увидела море, она пошла в воду не раздеваясь, в платье и сандалиях, издавая радостные крики. У Марианны и Карла за время разлуки накопилось много такого, о чем они хотели бы рассказать друг другу, но, когда они оказались вдвоем на морском берегу, все слова словно потонули в песке. Солнце, море и то, что они вместе, делали их счастливыми.
Весь день и даже вечером Марианна не думала о прошедшей ночи, пока с ней не повторилось то же самое. В темной палатке ей нечем было дышать. На этот раз с ней было так, будто она снимала через голову слишком тесное платье и в нем застряла. С какой бы силой она ни тащила и ни дергала с себя платье, сорвать его с лица она не могла. Она боролась молча, но Карл услышал ее тяжелое дыхание. Когда она тихо выбралась из палатки, он последовал за ней и, утешая, обнял. Ночь была прекрасна; босиком, в спортивных костюмах шли они по влажному морскому песку. Карл показывал ей созвездия.
«Мне сейчас так легко, что, кажется, я могла бы полететь».
«Не улетай, дорогая».
Когда они снова лежали в палатке, она крепко прижалась лицом к его плечу и уснула.
Но каждую ночь страх возвращался. Марианна пыталась тихо лежать, пока Карл не уснет, ведь ему необходим был отдых. Каждый раз она старалась покинуть палатку как можно осторожнее, а потом, закутавшись в одеяло, долго оставалась снаружи. Если, просыпаясь, он не находил ее рядом с собой, огорчался, что она его не разбудила, — а может быть, в нем постепенно нарастало раздражение ее поведением?
Теперь она бывала угнетена и днем. Что с ней происходило? Она и раньше часто жила в палатках, но такого страха никогда не испытывала. Карл не раз беседовал с ней спокойно и рассудительно. Она кивала, с трудом сдерживая слезы, готовая следовать его советам, — и каждый раз в узкой темной палатке повторялось одно и то же.
В одну из ночей он потерял терпение. «Ты прекрасно знаешь, что здесь достаточно воздуха для дыхания, так сделай же усилие». Он крепко держал ее за руку. Она боялась задохнуться, вырвалась, объятая ужасом, и, уже выбегая из палатки, услышала, как он сказал: «Истеричка».
На следующее утро, когда он и Катрин купались в море, она одна шла вдоль пляжа. Ее пугала мысль испортить им обоим этот первый после разлуки отпуск, но она ничего не могла поделать. Каждую ночь она пыталась призвать на помощь разум, думать о других вещах, на короткое время это помогало, а затем возвращались страх и удушье.
«Истеричка».
Карл прав, долгое время он был терпелив и добр, но кто выдержит такое каждую ночь? И все же это слово ее глубоко ранило. Она уходила все дальше от палаток… Это моя вина — я знала, я недостойна Карла, я просто недостаточно для него хороша.
Построенные здесь в море перемычки сильно выветрились. Похожие на причудливые орудия пытки, возвышались над водой их источенные основания с яркими узорчатыми прожилками древесины и верхушками, отшлифованными водой, песком и камнями. На берегу килем кверху лежала рыбачья лодка. Загорелый мальчуган в крохотных застиранных трусиках развлекался тем, что ковырял пальцами в мягкой смоле, скопившейся на поверхности лодки. С задумчивым видом он размазывал по ногам липкую массу. Увидев Марианну, он вместо приветствия улыбнулся; черная масса пробивалась у него даже между пальцами ног. Растянувшись в тени скалы, разгоряченная и усталая, Марианна так живо представила себе, как он наслаждался своей игрой, и решила не мешать ему.
Черная лодка на светлом песке, запахи моря, смолы и водорослей, ребенок, занятый своей игрой, — невзирая на усталость, она почувствовала, что нервы ее успокаиваются. Этой ночью я буду думать о высоком небе, а если стены начнут на меня давить, я просто подниму руки и смогу убедиться, что вокруг меня свободное пространство.
Когда она снова посмотрела в сторону лодки, мальчика там уже не было. Движимая материнским чувством, она прежде всего взглянула на воду, но тут же увидела, что он строит туннель в груде влажного песка.
Линия горизонта простиралась так далеко, море было столь величественно, и огорчение, причиняемое тесной палаткой, показалось незначительным. Почему это должно омрачать ей жизнь? И тогда впервые она подумала о том, что ощущение страха и удушье, возможно, связаны с ее сердцем. Она решила показаться врачу.
Во второй половине дня они поехали в Росток. Марианна любила жизнерадостную деловитость этого города. Катрин они купили яркое ведерко, разные формочки для песка, а в большом универмаге искали купальный халат для нее самой. Карл настоял, чтобы она примерила перед зеркалом несколько моделей.