Гонимые
Шрифт:
Рука Хасара отвердела, кожа на скулах натянулась.
– Уйди! А то как дам!..
Тэмуджин опустил его руку.
– Помни, что я тебе сказал.
Брат возвратился, стал рядом с Бэлгутэем, опустив голову и ни на кого не глядя.
Кузнец сидел на траве, смотрел на братьев, щурился.
Глава 8
Подседланные кони, косматые, разномастные, с разбитыми копытами, смирно стояли у коновязи. Мать и Борте увязывали седельные сумы, братья раскладывали в колчаны стрелы. Тэмуджин с кузнецом и его сыновьями сидели в юрте.
– Оставайся здесь, Джарчиудай, и ты будешь моим старшим братом, сказал Тэмуджин и внутренне замер. Если бы вредный Джарчиудай остался! У кого есть кузнец – есть и оружие, у кого есть оружие – будут и воины.
– Серый гусь никогда не будет братом высокородному орлу, – усмехнулся Джарчиудай. – Но не в этом суть. Я стар, чтобы скакать на коне. А ковать у тебя что? Нет ни куска железа.
– Железо будет!
– Когда будет железо, тогда приду и я. А пока пусть останется у тебя Джэлмэ. Кузнеца из него все равно не выйдет, слишком любит коней и охоту.
– А я? – скривил губы Чаурхан-Субэдэй.
– Ты пойдешь со мной.
– Я хочу остаться тут.
– Я говорю: пойдешь со мной! – Кузнец помолчал, сказал Тэмуджину: Ты тверд и умен. У тебя есть крылья – слава отца. Люди пойдут за тобой.
Помни: они пойдут за тобой не для того только, чтобы ты был сыт и беспечален. Каждый хочет, чтобы у него была теплая юрта и котел с мясом над очагом. Не забывай этого!
Кузнец поднялся и первым вышел из юрты.
Сели на коней. Борте взяла лошадь Тэмуджина за уздцы, потянулась к нему, привстав на носки. Он наклонился, потерся носом о макушку ее головы, тронул поводья.
С места пошли хлесткой рысью. Скоро юрты остались позади. Возле них все так же стояли мать и Борте, Хоахчин, чуть в стороне, опираясь на длинную палку, – Джарчиудай. Сыновья кузнеца и братья поехали проводить Тэмуджина.
Ребята скакали по два в ряд: Джэлмэ и Чаурхан-Субэдэй, Бэлгутэй и Хачиун, Хасар и Тэмугэ-отчигин. Целая дружина! А еще приедет друг Боорчу.
Уже не всякий злонамеренный захочет встретиться с ним.
Джэлмэ, счастливый, что избавился от душной юрты-кузницы, от молота, от каждодневной постылой работы, скалил белые зубы, играл плетью, а его братишка сидел в седле, нахохлившись, как куропатка под дождем. Тэмуджин махнул ему рукой, подозвал к себе.
– Не терзай свое сердце, Субэдэй. Ты будешь моим нукером. Верь мне!
– Когда? – уныло-недоверчиво спросил Субэдэй.
– Как только вернусь от Тогорила. А теперь скачи быстрее, будь моим алгинчи – передовым. Бери мой саадак – и вперед!
Лицо Чаурхан-Субэдэя просветлело. Он быстро приторочил саадак к седлу, гикнул и галопом понесся в степь.
Местность постепенно менялась. Степь часто пересекали глубокие ложбины, то справа, то слева поднимались серые округлые сопки.
Чаурхан-Субэдэй скоро скрылся из виду.
– Не заблудится? – обеспокоенно спросил Тэмуджин у Джэлмэ.
– Субэдэй никогда и нигде не заблудится.
Внезапно Субэдэй вылетел из-за крутой сопки, сломя голову помчался к ним, размахивая шапкой. Тэмуджин натянул поводья, беспокойно озираясь.
Хасар выхватил из саадака лук и стрелу.
Субэдэй подлетел, круто осадил лошадь, крикнул:
– Дзерены!
– Тьфу! – плюнул Хасар. – Я думал, тайчиуты.
Тэмуджин тоже хотел обругать Чаурхан-Субэдэя, но, глянув на довольное лицо парня, сдержался. Шагом подъехали к сопке. За ней была узкая, тесная долина. Большое стадо дзеренов, пощипывая траву, двигалось по косогору, спускаясь к реке. Прижать к берегу Керулена – добыча будет. Только бы не вспугнуть раньше времени – быстроногие животные унесутся в степь, как ветер.
Тэмуджин забрал у Субэдэя свой лук, растолковал, кто и как должен подъезжать к стаду. Ребята сразу же разъехались.
Джэлмэ, пока Тэмуджин распределял места, беспокойно ерзал в седле, а когда остались вдвоем, сказал:
– Ты неправильно расставил людей.
– Почему?
– Я бывал на облавных охотах. К реке, где Хачиун и Отчигин, дзерены не пойдут – в глаза солнце. Не пойдут на Хасара и Бэлгутэя – по ветру. Они кинутся вверх по долине, на Субэдэя. А у него даже и лука нет.
– Почему же ты молчал? – рассердился Тэмуджин.
– Я не хотел, чтобы подумали, будто ты ничего не понимаешь.
– А разве я понимаю? Я не охотился на дзеренов. Скачи, верни сюда Субэдэя. Сам займи его место.
Расстроенный, предчувствуя неудачу, но и благодарный Джэлмэ за то, что он – вот настоящий нукер! – не захотел уронить его честь в глазах младших братьев, Тэмуджин шагом поехал к реке. Он въехал в долину в то время, когда дзерены, вспугнутые кем-то из братьев, плотно сбитые в кучу, мчались, круто разворачиваясь на ветер. Они неслись, едва касаясь земли тонкими ногами, острые, слегка изогнутые рога самцов были откинуты назад.
Тэмуджин рванулся наперерез, на скаку натягивая лук. Стрела настигла одного из последних дзеренов. Он перевернулся через голову, вскочил и побежал, приволакивая задние ноги. Вторая стрела окончательно опрокинула его. Когда Тэмуджин подскакал и спрыгнул с лошади, дзерен слабо ударил острым копытцем по кустику ковыля и замер.
Стадо помчалось, как и предсказал Джэлмэ, вверх по долине. Тэмуджин сел на землю, сбросил с головы шапку, улыбнулся подскакавшему Субэдэю.
Небо не обходит его своей милостью. Низко кланяюсь вам, духи долины, и благодарю за щедрость!
Сверху спустился Джэлмэ, сбросил с седла двух дзеренов.
Подъехали и братья. Хасар глянул на добычу, и красивые стрельчатые его брови сползлись у переносья. Спросил у Тэмуджина:
– Ты?
– Да…
– Так и знал! Всегда посылаешь меня туда, куда ни зверь не идет, ни птица не летит.
– Я убил одного. Двух – Джэлмэ. Ему завидуй сегодня.
Хасар успокоился: завидовать Джэлмэ посчитал ниже своего достоинства.
У реки нажарили мяса, отдохнули. Дальше поехали вдвоем с Бэлгутэем.