Гонка героев
Шрифт:
_______________________
После недолгих расспросов и составления подробного рапорта в участке, облачившись в гражданскую одежду и сдав оружие, Артур вышел на улицу.
Там до сих пор было темно и пасмурно, зато холодный и противный дождь наконец-то прекратился. Конечно, сейчас это уже практически не имело значения, так как дорога до дома пролегала по бесконечно тянущимся под землёй зевам тоннелей метрополитена. Глубоко вдохнув воздух сырых улиц, Артур направился к ближайшей станции. Пока он спускался по эскалатору вниз, в голову лезли гадкие мысли по поводу сегодняшней ночи. Очень странным выглядело поведение тех преступников, что вначале действовали как заправские ниндзя, а потом выдавали себя за простых бездомных,
Внизу эскалатора, в своей будке мирно дремал охранник, абсолютно не заботясь о происходящем вокруг. На стене главного вестибюля красовалась большая картина местных художников, не нашедших в своих головах ничего умнее, чем нарисовать внушительный женский бюст и добавить надпись «Помни они ждут тебя». В добавок к этому, стена была изрисована надписями, гласившими о том, что здесь был Вася, Петя, Коля и тому подобные отбросы местной шпаны.
В душе словно нагадила куча кошек, в крайней степени страдающих диареей. Артур испытывал глубокую внутреннюю пустоту, и чем больше он пытался найти в сумрачных каменных стенах метро то, что могло отвлечь от неприятных мыслей, тем сильнее она ощущалась. Перед ним остановился ржавый, исписанный уродливыми граффити червь подземного поезда, обдав тоннельным вихрем. Томительные чувства на время улетучились, оставляя усталость и желание выпить.
Последнее время, особенно после ухода некогда любимой жены и единственного ребёнка, Артуру приходилось достаточно часто прикладываться к бутылке в поисках правды и забвения на её дне. Конечно, слово «приходилось» было выдумано никем иным как самим Артуром. Оно являлось не более чем оправданием в череде серых будней, скрашиваемых случайными связями и алкоголем. Мир давно перестал быть чем-то прекрасным и волшебным, таким, каким он казался в беззаботном детстве много-много лет назад. Да и было ли это детство? Артур очень сильно сомневался. Почти с младенчества ему досталась судьба изгоя. Ему не было и девяти, когда родители бросили его на произвол судьбы.
– Они просто не вернулись домой, чёрт подери, – Артур мысленно прокрутил заезженную пластинку в голове, словно стараясь ответить на один и тот же вопрос, преследовавший его всю сознательную жизнь… – Просто не вернулись…
Скитавшись несколько лет по городу в нищете и голоде, он был отправлен в приют, где по достижению совершеннолетия у него было всего-навсего два пути. Первый вёл в беспросветное дно социального общества к бандам и наркотикам, порочной любви, яркой, но короткой жизни, наполненной всеми грехами современного общества. Второй же наоборот мог сделать из него человека. Именно так Артур и оказался в рядах служителей закона. К сожалению, реальность значительно отличалась от всего того, что показывают в кино про бравых полицейских, спасающих жизни и дерущихся с преступностью. Самым главным отличием стало отношение общества. В мире, где каждый человек выживает на пределе своих возможностей, тонкая грань закона пересекается уж слишком часто. Порой казалось, будто всё общество скатилось в доисторическую эпоху палеолита, где главное правило гласило: «Убей, иначе сам станешь чьей-то добычей». Как известно, человек может приспособиться ко всему даже лучше любого таракана, однако именно это и рождало в обществе ненависть к служителям закона. Можно ли винить человека за то, что тот пошёл на ограбление для того, чтобы накормить своих маленьких детей, находящихся на грани голодной смерти? Но и оправдать его тоже нельзя, иначе весь мир скатится в пучину хаоса и беззакония.
Громкое шипение открывающихся дверей поезда вывело Артура из глубоких мыслей. Он даже не заметил, как промчался по тёмным и извилистым тоннелям с десяток километров.
– Станция «Верхние Лихоборы». – в вагоне раздался электронный голос, – Уважаемые пассажиры, о подозрительных предметах сообщайте машинисту. Следующая станция «Селигерская».
Артур вышел из вагона на перрон и побрёл в сторону давно вышедшего из строя эскалатора. Точно так же, как и на всех остальных станциях, грязные стены были «облагорожены» непристойными надписями и художествами местной шпаны. Никуда, конечно, не делись надписи о том, что некая Ксюша является представительницей древнейшей профессии, а Косой-лох.
Разбитый местами кафель уже десятки лет не видел даже намёка на маломальский ремонт. Возле одной из сводчатых колонн, образующих купол станции, прямо на грязном полу сидели несколько человек, тряся пустыми банками из-под консервов.
– Люди добрые, да хранит вас Бог, подайте бедным несчастным инвалидам, – голосили они.
– Парень, парень, – схватив Артура за штанину, обратился к нему один из бродяг, – ты знаешь кто я такой?
Артур недоумённо пожал плечами и уже был готов одёрнуть ногу, как вдруг лицо человека действительно показалось немного знакомым.
– Да, да… – улыбнувшись продолжил бродяга, – я тот самый, кто почти остановил «героя» в прошлом году. Меня показали по всем каналам. К сожалению, вместо щедрой награды, обещанной этими ублюдками, я лишился ног, а «героя» добили эти сукины дети, охотники, – с нескрываемым разочарованием и злобой добавил бродяга и смачно плюнул на и без того загаженный пол.
– Да, кажется, я тебя вспоминаю, – небрежно бросил Артур, одёрнув штанину.
С трудом сдерживая нахлынувшие эмоции и отвращение ко всему на свете, Артур всё же постарался не показывать их скрыв за маской безразличия. Он прекрасно понимал, что ни этот бродяга, ни тот полицейский, которого он ударил, не знали причин такой ненависти к столь обожаемому всеми шоу, бесконечно транслируемому по федеральным каналам.
– Подай несчастному, – бродяга настойчиво тянул свою банку, на дне которой звенело несколько монет, – никто не застрахован от такой участи, друг.
Артур никогда не шёл на поводу у подобного рода публики, но сегодня не смог просто пройти мимо. Его терзало желание загладить вину перед ночными событиями, приведшими к никому не нужной смерти и насилию. Конечно он был в этом не виноват, но всё же душа не лежала спокойно. Будто внутренний голос говорил о чём-то, возможно, это была игра воображения и излишняя по нынешним меркам, совестливость.
– Никто… – буркнул в ответ Артур и высыпав из кошелька остатки мелочи, направился прочь.
Вслед он услышал одобрительный возглас того бродяги и укоризненные восклицания других, обвиняющих его в скупердяйстве.
Выйдя со станции на улицу, он заметил, как кромешная мгла ночного города постепенно начала рассеиваться, уступая свои права новому дню. Идти домой совершенно не хотелось. На душе до сих пор было погано. Повсюду огромные головизоры неспешно транслировали свои рекламы. Эти проекторы усеивали ночной город, заменяя своим свечением давно сгоревшие уличные фонари. Неоновые рекламы предлагали всё, что только можно представить и, вне всякого сомнения, по самым низким ценам. Яркие этикетки известных брендов сменяли друг друга. Счастливые лица обладателей новых флаеров, продаваемых по заоблачным ценам, улыбаясь смотрели с экранов, словно насмехаясь над жителями бедных районов. Полулегальные психостимуляторы в открытую рекламировались в сочетании с фразами типа «Познай жизнь» или «Открой дорогу в неизвестное». Улыбающиеся обнажённые девицы, имеющие непропорционально большую грудь, посылали виртуальные воздушные поцелуи немногочисленным прохожим. Всё это не вызывало ничего иного, кроме отвращения и острого чувства тоски.
Долго разбираться с внутренними сомнениями Артур не стал и уверенно направился к ближайшей работавшей забегаловке. Хотя слово «ближайшей» было не совсем уместно, скорее, к единственной, кто ещё осмеливался работать даже глубокой ночью. Хорошо известная на всю округу вывеска «Голодный карась» как всегда ярко горела и зазывала затерявшихся в предрассветных сумерках посетителей.
– О, а вот и наш любимый гость пожаловал, – добродушно воскликнул бармен, как только прозвенел колокольчик над открытой дверью. – А я уж думал ты сегодня не придёшь, – протирая очередной стакан, добродушно добавил Анатолий, – что будешь пить, Арти?