Гонки со смертью
Шрифт:
Она снова закричала, но на этот раз это был немой крик. Склонившись над раковиной, Сиси прикрыла рот, сдерживая рвоту.
В этот момент в дверь постучали.
— Здравствуйте!
Женский голос, нечеткий и неуверенный. Сиси сплюнула в раковину и подошла к столу. Пломбировочный крюк так и остался у нее в руке.
— Чем могу помочь?
Когда посетительница подошла ближе, Сиси поняла, что это не женщина, а мужчина, просто с таким писклявым голоском. Ладонью он держался за щеку.
— Извините, если напугал вас. Доктор
— Вот как?!
Голос у него был тихий, сдавленный, и Сиси поняла, что тому причиной — зубная боль. На нем была их фирменная школьная бейсболка с эмблемой в виде зеленого отпечатка лапы, в каких все явились сегодня на пикник.
— Пломба у меня вывалилась, — пояснил он. — Болит страшно, сил нет.
— Так вы из досугового центра? — спросила Сиси.
— Да. Я Робин Кляйстерс.
Сиси нахмурилась, пытаясь припомнить, кто это такой.
— Я вас наверняка знаю. Да?
— Я был студентом-практикантом в классе Антонии Шепард. А здесь я с Леном Брадовичем.
В голове Сиси начало проясняться. Лен Брадович играл за школьную баскетбольную команду. Долговязый, с нежными белыми ручками, он, помнится, ни разу не удостоил ее взглядом, и бросок у него был как у девчонки. Так-так, интересно… А этот Робин Кляйстерс недотягивал даже до среднего роста, просто метр с кепкой. Женственное, вечно надутое личико с остренькими скулами, и эта дурацкая панковская стрижка. Ну да, точно! Она еще тогда, помнится, заподозрила Лена в неравнодушии к собственному полу. И вот теперь сюда является этот женоподобный мужичонка, которого Лен, видать, все-таки подцепил.
Глаза у него были темные, большие — словно один сплошной зрачок. Вот ведь какие неженки эти «педики». Совсем, видать, неспособны терпеть боль. Он пощупал себе лоб тыльной стороной ладони.
— Вы уж меня извините. Я всегда ужасно нервничаю в зубном кабинете. Может, вы меня осмотрите? Хотелось бы закончить с этим побыстрее.
Сиси изобразила на лице дежурную рабочую улыбочку — серьезную и деловитую.
— Давайте все же подождем доктора Хэнкинса. Или я могу позвонить ему и уточнить, когда…
— Ну, пожалуйста! — Глаза его опять вытаращились от боли. — Он же сказал, что будет здесь, а самого нет. И Лен меня ждет. Я обещал ему вернуться на пикник как можно скорее.
Ишь ты, сладкая парочка! Действительно педик. И сумочка какая-то бабья. Нормальные мужики с такими не ходят.
— Ну хорошо. — Она жестом пригласила его пройти.
В смотровом кабинете Сиси указала ему на кресло и похлопала по плечу — так она обычно успокаивала пациентов. Он вздрогнул. И она тоже. Под мешковатой рубашкой оказались твердые, прямо-таки каменные мышцы. Она надела маску-очки, натянула тонкие резиновые перчатки и подвинула к себе поднос с инструментами. Но пациент не сел в кресло.
Сиси снова жестом пригласила его сесть и включила смотровую лампу.
— Будьте любезны,
Она коснулась его спины, подталкивая к креслу. Но он вдруг вывернулся, схватил смотровую лампу и двинул ей по подбородку.
От удара голова Сиси откинулась назад. Какого черта?! В ужасе глядя на Кляйстерса, она схватилась рукой за рот и обнаружила, что прикусила язык.
— Ах ты, вонючая уродка! — взвизгнул тот и с размаху ударил ее по лицу.
Очки слетели, и Сиси упала прямо на поднос с инструментами.
Он стоял неподвижно, глядя на нее своими черными глазами.
Сиси схватила с подноса острую кюретку и, не раздумывая, вонзила ему в грудь.
Он дернулся, но взгляд остался твердым и неподвижным.
— О-о! Сопротивляемся? Ну что ж, это даже хорошо.
Кюретка торчала из его груди. На рубашке выступило кровавое пятно. Но он не обращал внимания на кровь, даже не поморщился и расстегнул молнию на сумке.
Сиси бросилась к двери.
Стрела электрошокера вонзилась ей в спину, полностью обездвижив, от волос до кончиков пальцев. Перед глазами все побелело. Комната заходила ходуном, и Сиси с грохотом рухнула на пол.
Уже лежа она услышала характерный звук — это Кляйстерс надевал резиновые перчатки.
Он приподнял зубоврачебное кресло и немного отодвинул назад. Яркая лампа светила Сиси прямо в лицо. Ее руки и ноги были привязаны к подлокотникам электропроводом.
Кляйстерс навис над нею. Он больше не морщился от зубной боли и оставался абсолютно спокоен. Теперь она поняла, что это вообще был не Робин Кляйстерс.
— Ну что, начнем?
Она услышала звяканье металлических инструментов, потом увидела у него в руке самый острый. Острый и изогнутый серпом. Мучитель придвинулся ближе и навис над нею.
— Нет! — вздохнула Сиси.
Он повернул ее голову набок. В другой руке у него она увидела электрошокер, сделанный в форме обычного пистолета, только вместо дула торчали контакты. Он приставил их к ее векам.
— Не рыпайся!
Она чувствовала запах талька и латекса. Острый серповидный наконечник инструмента коснулся ее губ. Во рту болел прикушенный язык. Кляйстерс придвинулся ближе. Маленький металлический серп вонзился в нижнюю губу, оттянув ее вниз.
— Больно? — спросил он.
— Хватит! Не надо!
Он внимательно наблюдал за ее лицом, потом проткнул губу насквозь и потянул ее на себя, словно форель, попавшуюся на крючок.
— Ну-ка, скажи, теперь больно?
Она закричала, и тогда он снова включил электрошокер. Перед глазами у нее все побелело, и она, дернувшись, застыла.
А он продолжал дергать ее за проткнутую губу крючком, открывая и закрывая рот, словно застежку-молнию. Она чувствовала вкус теплой крови, разорванной плоти и онемение во всем теле.