Гонщик
Шрифт:
Поджечь джунгли – это была остроумная идея. Саймон гордился своей изобретательностью. В одном из домиков он нашел две большие бутылки с оливковым маслом, забытые второпях исследователями, – тут-то его и осенило. Шидал все-таки получит свое! Вылив масло, Саймон выскочил наружу, направил ствол бластера на лоснящийся пол и нажал на спуск. Масло вспыхнуло.
– Что ты опять сделал? – выглянув из-за соседней постройки, заорал манокарец.
В ответ Саймон усмехнулся – картинно, словно стоял перед видеокамерой. Потом, спохватившись, прицелился во врага, но тот уже успел спрятаться.
Пластиковый модульный домик почернел и осел на землю бесформенной обугленной грудой. Пламя перекинулось на траву, с травы – на ближайшие
Правда, в происходящем было два минуса: во-первых, тупой манокарский тоталитарист не погиб в огне. Саймон рассчитывал, что Шидал начнет метаться, охваченный паникой, и в конце концов найдет свою смерть (ведь он по себе знал: для того чтобы сохранять присутствие духа, надо принимать мейцан, а Шидал этого делать не хочет). Тщетные надежды, как выяснилось несколько позже.
Во-вторых, проклятый ветер начал дуть не в ту сторону, и Саймон, с горделивой усмешкой глядевший на стихию, вдруг обнаружил, что пламя движется прямо на него! Он пустился бежать, запинаясь о корни, задыхаясь в обгоняющем лесной пожар едком дыму. Впереди за деревьями что-то блеснуло. Вода. Стараясь не думать о прожорливых тварях с зубами и щупальцами, Саймон с разбегу бросился в озеро: только здесь и можно спастись от огня.
Озеро было небольшое и круглое, на его темной поверхности покачивались громадные листья тропической лилии, сине-зеленые с пурпурной каймой. Кое-где из воды поднимались заросли розоватых гладких стеблей, а также торчали группками по пять-шесть штук несуразные черные метелки. Это место казалось мрачноватым даже при свете солнца, а когда небо заволокло дымом и наступили неурочные сумерки, оно стало воистину зловещим. Из-за деревьев доносились гул и потрескивание приближающегося огня, вой, рев, топот, хруст ветвей. Потом началось самое жуткое: Саймон увидел, что в озеро лезут выбегающие из джунглей животные! Он не позволил своим ногам подкоситься только потому, что стоял по грудь в воде, поднимая над головой бластер. Дикие звери – исконные враги человека, это общеизвестный факт! Они пришли сюда, чтобы загрызть его, как тот челармур! Стуча зубами и всхлипывая, Саймон начал стрелять в хищных тварей, но место убитых занимали все новые и новые. Краем глаза он уловил движение слева: черные метелки угрожающе покачивались, там кто-то притаился. Повернувшись в ту сторону, Саймон нажал на спуск, еле удержался, ощутив внезапный толчок, а потом осознал, что от его бластера осталась одна никчемная рукоятка. По воде расходились круги.
– Ты меня не подстрелишь!
Из гущи метелок выглядывал Шидал – мокрый, злобный, перемазанный сажей. Что он здесь делает, если должен был сгореть?!
– Вы же без допинга… – не желая верить своим глазам, простонал Саймон. – Почему вы спаслись?
– Потому что я – не ты!
– Ты – не я?.. – растерянно переспросил Саймон.
– Вот именно! – Манокарец принялся мерзко ругаться на своем родном языке.
Оглянувшись через плечо, Саймон обнаружил, что зверей стало больше.
– Убейте их, или они съедят нас! – взвизгнул он.
– Они спасаются от пожара, идиот! Смотри, они сейчас даже друг друга не трогают. Не бойся, у зверей инстинкт, они не станут жрать ходячую смесь дерьма и наркотиков.
– Какую смесь? – не понял Саймон.
– Тебя.
Деревья на опушке вспыхнули, и вскоре все озеро было охвачено кольцом пламени. В воду падали горящие ветки, животные беспокойно кричали. Саймон кожей ощущал страшный сухой жар – зачерпнув пригоршню воды, плеснул в лицо, не выпуская из поля зрения манокарца (чтобы вовремя сделать ноги, если тот попробует сократить дистанцию). Что-то вцепилось в одежду, полезло на плечо. Он с диким воплем отшвырнул от себя маленькое мохнатое существо. Зверек поплыл прочь, судорожно молотя лапами, и через несколько секунд вскарабкался на спину массивного черного барвирога – тот покосился назад, но сбрасывать гостя не стал. Саймон с тоской подумал об аэрокаре, который наверняка погиб в огне (такой уютный и надежный, с биотуалетом, медикаментами, едой и бортовым бластером!).
– Мы пропадем из-за вас! – крикнул он Шидалу. – Все потому, что вы хотели отомстить!
– Мне терять нечего, – отозвался манокарец. – Но перед тем как сдохнуть, ты мне заплатишь!
– Вы хоть раз в жизни пробовали думать? – Саймон шарахнулся в сторону, спасаясь от очередной пылающей ветки, – та зашипела и превратилась в черный зигзаг на воде. – Создавать эксцессы и снимать фильмы – это моя специальность! Люди в нас нуждаются, иначе им некуда деваться от скуки. Вы не должны судить меня по обычным меркам, потому что я стою выше добра и зла! Добро и зло – это всего лишь материал для наших фильмов…
– Ты стоишь по уши в дерьме, – перебил Шидал.
– Я талантливый человек! – в отчаянии огрызнулся Саймон (поди объясни этому типу, что такое «талантливый человек»). – Я начинал как выдающийся тележурналист, а потом меня пригласили в «Перископ» – и мои работы потрясли всю Галактику! Это вам хоть о чем-нибудь говорит?!
– Саймон, я не ангел…
– Это я успел заметить, ваше превосходительство!
– Я – приговоренный к смертной казни преступник. Я убил своих начальников и сбежал от наказания, а это одно из наитягчайших преступлений. Но по сравнению с тобой я просто святой! Хочешь узнать, что я с тобой сделаю, когда кончится твой… пожар?
– Меня не интересуют ваши извращенные фантазии, – передернув плечами, процедил Саймон сквозь зубы.
– А ты послушай, чтоб не скучать…
Шидал начал рассказывать, подолгу задерживаясь на особо отвратительных подробностях. Издерганный Саймон нервно озирался: если бы отойти от него подальше, чтоб ничего не слышать… Но около берега толпились животные, а шагнешь в сторону – кто знает, какая там глубина (видимо, о том же подумал и манокарец, потому что приблизиться к своей жертве не пытался). Необходимо что-то придумать, чтоб этот изверг замолчал… Внезапно Саймона озарило – и он заткнул уши. Наступила чудесная тишина. Губы манокарца еще некоторое время беззвучно шевелились, потом замерли. Саймон поглядел на низкий дымный купол и устало поморщился: где же пожарные, где спасатели? Они давно уже должны были появиться, а их все нет и нет! Это по их вине он чуть не погиб.
Наконец огонь ушел. Вокруг озера стояли тлеющие черные остовы, иные из них накренились и угрожающе скрипели. Небо по-прежнему застилал дым.
– Выходи на сушу! – приказал Шидал, направив на Саймона бластер.
Саймон поглядел на него, на столпившееся в воде зверье – а потом оттолкнулся от дна и поплыл к противоположному берегу.
– Ты куда?!
«Туда, где тебя нет», – мысленно ответил Саймон. Пока он не сообразил заткнуть уши, он успел услышать достаточно, чтобы понять: лучше умереть, чем попасть в лапы к Шидалу. Так что пусть стреляет – хуже не будет.
– Вернись! Убью!
Манокарец раза два выстрелил вслед – мимо, для острастки (Саймон определил это по тому, что вода на мгновение становилась горячей и тут же остывала). Потом послышалась его яростная ругань и крик:
– Пропустите меня! С дороги, тупые скоты!
Оставаясь на плаву, Саймон развернулся и глянул в ту сторону: Шидал протискивался к берегу, бесцеремонно расталкивая больших барвирогов. Значит, надо плыть побыстрее! Минут через десять ноги коснулись дна, он выбрался на припорошенную пеплом теплую землю. Манокарец бежал к нему вдоль кромки озера, размахивая бластером – мокрый, грязный, неописуемо отвратительный. «Да ведь это и есть тот самый вечный обыватель, о котором говорил шеф! – с горьким пафосом подумал Саймон. – Осатаневшее „живое сырье“! Он не понял моего фильма и теперь хочет…» Вспомнив, что именно Шидал хочет с ним сделать, он сорвался с места и бросился в чащу.