Гора в объятьях облаков
Шрифт:
– Простите, Ориса-сама, – бедняжка сильно гнусавила, и чихала огненными фейерверками.
– Ладно уж. Послезавтра придем, а то уже поздно как-то, – решила я, отряхивая пыль и листья с одежды, когда удалось выбраться из-под веток. У меня пока еще было, что рисовать. Триптих с печальными кленами нужно было закончить к выставке, раз уж я уговорила молодую вьетнамскую художницу выставить свои работы в галерее вместе. Несмотря на слова Шиджеру, что заниматься галереей некому, у выставочного зала оказалась весьма толковая директриса, которую я решила оставить на месте. Благодаря совместной работе, мы наметили планы выставок на год вперед, взявшись
Стянув с пальца артефакт рассеивающий внимание, отдолженный у супруга, потянулась. Не представляю, как настоящие охотники могут часами сидеть на месте, ожидая дичь. Конечно, убивать птаху никто не собирался, но мне просто жизненно необходимо было рассмотреть этого ёкая поближе. Жаль, опять не получилось. А это, без малого, пятая попытка.
– Хозяйка, Шиджеру-сама снова будет недоволен, что вы ходили в эту сторону леса, – осуждающе покачала головой Кей, помогая мне привести одежду в порядок. С «печального» клена медленно сорвался почти прозрачный синевато-лиловый лист. Спиралью кружась в лунном свете, он опустился прямо мне в ладони.
– Поворчит и перестанет. А если мы поторопимся, то успеем вернуться раньше него.
– И это нам поможет, – язвительно фыркнула зубатка, дергая подол кимоно, к которому прицепилась какая-то мелкая сущность, очень похожая на сказочного цветочного эльфа. С большими зубами. Существо отлетело в сторону от резкого рывка, оскалилось, и дернулось в мою сторону, но впечаталось в купол, возникший на одно мгновение.
– Нет, но тогда Шиджеру не успеет пойти нас искать…
– Успеет, – голос тенгу, раздавшийся из темноты, заставил нас троих вздрогнуть. Кей тревожно цокнула языком, Кин снова чихнула, раскидывая вокруг себя очередной сноп искр. Почему аллергия проявлялась именно в таком виде, никто из нас не знал, но девушка очень страдала. Особенно когда пропалила пол в одном из павильонов, нам с трудом удалось ее успокоить. По опыту прошлых лет, все знали, что это продлиться не больше пяти дней, но все же, было тяжело на это смотреть.
– А мы тут плюшками балуемся, – попыталась я улыбнуться темноте. Так как фонари на время ловли птички-ёкая были погашены, улыбаться приходилось наугад, но я очень надеялась, что выгляжу в достаточно степени мило, чтобы кто-то не ругался.
– о, да. Помнится, я уже говорил, что это может быть опасно, – с правой стороны от меня в воздухе вспыхнул неяркий голубой огонек. Девочки печально вздохнули, поклонились поочередно мне и в темноту, и исчезли. Предательницы. – И ты обещала не пренебрегать своей безопасностью, – второй огонек вспыхнул с другой стороны, заключая меня в пятно света среди глубоких теней. Луна как раз скрылась за тучами, усиливая степень таинственности и добавляя еще больше мистицизма происходящему.
– Я и не пренебрегаю, – все еще удерживая милую улыбку, возразила темноте, – все как ты просил.
Похлопав по поясу, продемонстрировала, что вакидзаси, короткий меч, подаренный мне дедом мужа, все еще на поясе. Оружие было непростым, но мне пока не доводилось использовать его в деле, что радовало.
– И телефон у меня с собой. И девочки тоже. Были. Так что нет причин сердиться. Я просто хотела посмотреть на птичку…
Тенгу вышел из темного пятна под деревьями. Опасное, темное существо, наделенное силой. И весь мой. Остановившись в шаге, ёкай выразительно приподнял бровь.
– Комоно и кроссовки?
– Нууу,– я все же слегка смутилась, – девочки сказали, что в лес не положено ходить в джинсах. Но я же не могу в сандалиях по кустам шастать. Вдруг зацеплюсь…
Тенгу нагнулся, касаясь губ в легком поцелуе, вынуждая замолчать. Нежное, трепетное касание вызвало едва ощутимую приятную дрожь в теле.
– Натсуми улетела?
– Да. Но все же страшно сердита.
– Вы ей так ничего и не сказали? Это кажется мне не честным, – Алая вороне не отличалась мягкостью характера, но все же было как-то не правильно отправлять ее в Норвегию под мнимым предлогом.
– Если бы сестричка знала правду – ни за что бы не согласилась. А так есть шанс, что Натсуми все же найдет там свое счастье. Она его заслужила.
Ухватившись за локоть тенгу, медленно потянула его по едва видимой среди опавшей листвы тропе. Жизнь в Кумояма была удивительна. Все вопросы дома были решены за пару дней. Шиджеру даже как-то умудрился получить разрешение моих родителей, всего только раз переговорив с ними по скайпу. Стоило нам прилететь, как на ветвях сакуры вновь появились бутоны. Через две недели дерево снова было усыпано розовым фатиновым кружевом. Примерно тогда же провели свадебный обряд.
Я пыталась отнекиваться и просила перенести мероприятие, мотивируя слишком скорым развитием событий, но меня осадили довольно резко. Мама моего супруга. Гордая кореянка с длинной косой и в национальном костюме явилась в Кумояма без предупреждения, пока тенгу отсутствовал. Сопровождаемая парой ёкаев, женщина прошла в павильон, где я рисовала. В первое мгновение, я и не поняла, кто это. Дама присела на пушистую подушку, игнорируя местные стулья без ножек, и взяла пиалку из рук помощницы. Тонкая струйка пара поднималась вверх, наполняя комнату ароматом сливы.
– Ты забываешь, что Джи Мун – тенгу, – голос чистый, спокойный, взгляд куда-то за мою спину. – Не скажу, что мне нравится выбор сына. Совсем нет. Но он решил, а я могу только поддержать. Тенгу никогда не отдаст своего. Пусть даже это будет просто керамическая чашка, – пиалку демонстративно покрутили в тонких пальцах с идеальным маникюром, – что говорить о невесте. Обряд нужно провести как можно скорее. От этого зависит спокойствие моего сына. Этого не избежать и нет смысла откладывать. Подумай хорошо, стоит ли твое упрямство спокойствия всей семьи и префектуры. Почему-то Джи Мун считает, что принять решение должна ты. Глупость, конечно, но уж как есть.
Удивительна женщина, несколько шокировавшая меня своими словами, вернула пиалку помощнице, изящно встала, и, не дожидаясь ответа, покинула Кумояма.
Я была похожа на магнолию, нежную и хрупкую в своем белом шелковом кимоно, вышитом цаплями. Наряд был красив, и мне даже удалось отбиться от странного головного убора, больше похожего на огромный пильмень, чем на фату, что позволяло все же ощущать себя невестой.
Свадьбу проводили после заката в Главном доме. Моя Сумеречная повозка, увешанная цветными лентами и гирляндами цветов, замерла перед распахнутыми воротами, от которых длинным коридором выстроились обитатели поместья и гости из Кумаяма. Молодые тенгу, каппы, кошки и множества иных существ, которых пока не удавалось назвать по именам, кланялись, когда мы проходили мимо. Было странно и непривычно, что мне пришлось ехать сюда, но зубатки, составляющие часть эскорта, объяснили. Становясь частью семьи, я во всех смыслах должна «войти» в дом.