Гораздо тихий государь
Шрифт:
Хозяева и гости закатились смехом.
— А в сребре по какой пригоде у нас недочет? — снова начал князь Никита и ударил по столу кулаком. — А по той пригоде, что из чужих земель добра того сдожидаемся, свое же ногами топчем!
Постельничий не вытерпел и вмешался в разговор.
— Добро сказываешь, князь Никита Иванович. Ни во век сребра медью не подменить… И то великая смута пошла серед людишек; сотворили-де медных денег, а сребро, что ни день, бежит от той меди, рукой не достанешь.
Все долго, с большим
Вооружившись лебяжьим пером, Артамон Сергеевич, пыхтя, склонился над бумагою.
…А еще ведомо нам, холопам и сиротам твоим, государь, про Канинский Нос да Югорский Шар; а и сверх того и на Урале, а и еще в Кузнецке, да в Красноярске, да в Томском краю многое множество в земли сребра того схоронено… А и бьем тебе челом, царь-государь, на той земли рудознатцев отослать. А и обыщется сребро, великие корысти от того будут тебе, государь…
Кто-то тревожно постучался в дверь. Матвеев оторвался от бумаги.
— Кому там не терпится?
В дверях показалось испуганное лицо дворецкого.
— Гонец прискакал!.. Царь-де к тебе жалует.
Лицо Матвеева покрылось смертельной бледностью. В первое мгновение он так растерялся, что даже не мог встать с лавки.
— Встречай! — улыбнулся Нащокин и подтолкнул хозяина в спину.
Артамон Сергеевич ошалело вскочил, со всех ног бросился на улицу.
Алексей не раз уже наезжал к Матвееву, как наезжал запросто к другим любимцам своим, но дьячий сын никак не мог освоиться с этим и всегда при встрече «высокого гостя» волновался, робел и чувствовал себя, как приговоренный к смерти, за которым пришли палачи.
Незаметно пробравшаяся в терем воспитанница Матвеева, Наташа, забилась за спинку дивана, вытаращенными глазенками, точно мышонок, впервые увидевший свет из темной норки своей, следила за суматохой. Алексей едва войдя в терем, увидел ее.
— Попалась, проказница! — шагнул он к дивану и с нарочитой строгостью наклонился к пылающему личику девочки. — Ох, уж эти Нарышкины мне!.. Куда ни кинься, всюду в Нарышкиных ткнешься!
Он небольно подергал Наташу за непокорный вихорок. Девочка рванулась и юркнула к двери. Ее подхватил на руки Никита Иванович.
— Стоп-стоп-стоп!.. Жил-был бычок, да попался в горшок. А кто бычка того съест, тому ворох раскрасавиц-невест!
Он широко разинул рот, как бы готовый проглотить расплакавшуюся девочку.
Алексей нежно взял ее из рук дядьки и поцеловал.
— И не соромно?… Чать, двенадесятый годок пошел, а ревешь, как дите.
Он достал из кармана сердоликового пастушка. Слезы сразу высохли на глазах девочки. На круглых щечках ее заиграл румянец.
— Мне?
— Кому ж бы еще?
Поблагодарив государя за гостинец, девочка, вцепившись
После трапезы и долгой молитвы Артамон Сергеевич благоговейно приложился к руке царя.
— Ужо и не ведаю, царь мой преславный, сказывать иль утаить?
— Сказывай, коли есть про что сказывать.
— А и прибыл к нам из дальних земель гость, государь. Муж гораздо ученый и душевности превеликой.
Алексей многозначительно подмигнул Нащокину.
— Слыхивали мы, Артамонушка, про гостя того.
Матвеев испуганно отодвинулся.
— Норовил я в тот же час, как прибыл сербин, тебе обсказать про него, да сдержал князь Никита Иванович.
— Сдержал! — чванно надулся царь. — А про то слыхивал ли, что допреж того, как помыслит о чем человек, государю ужо и ведомо все?
Но, заметив, что Матвеев в самом деле не на шутку перепугался, милостиво потрепал его рукой по щеке.
— Ладно уж, что с тебя взыщешь… Веди сербина.
Артамон Сергеевич, низко кланяясь, вышел из терема и тотчас же вернулся с гостем.
Алексей с большим любопытством поглядел на стройного, с тонкими чертами лица и с гордым взглядом больших синих глаз, иноземца. Подталкиваемый хозяином, гость подошел ближе к царю и изысканно поклонился.
— Кто ты есть таков человек? — привычным движением подставляя руку для поцелуя, спросил государь.
Иноземец шаркнул ногой, склонил русую голову и трепетно, как к величайшей святыне, приложился к кончикам липких и пропахнувших рыбой царевых пальцев.
— Юрий Крижанич… Хорват, славянин.
— Добро, — похвалил Алексей. — Гораздо добро.
Князь Никита, переглянувшись с ним, указал Юрию на место подле себя.
— Выходит. Москва тебе любезнее Рима? — дружески обнял он гостя.
Хорват молитвенно поднял к небу глаза.
— Я славянин. А славянину путь лежит не в Рим, а на Москву под сильную руку славянского государя.
Польщенный Алексей крякнул и, разгладив усы, точно невзначай поглядел на Матвееву. Хозяйка зарделась и потупилась.
Тепло встреченный царем хорват понемногу освоился с необычным для него положением и заговорил спокойнее:
— А будет воля твоя, все обскажу без утайки.
Алексей охотно вместе с креслом придвинулся поближе к гостю.
— Охоч я до сказок.
Откашлявшись в кружевной платочек, Крижанич скромно сложил руки на животе и чуть наклонил голову.
— Рожден я подданным султана турского, государь. А родителей потерял в дни ранней младости.
Алексей перебил его.
— Не возьмем мы в толк, откель ты добро так нашенским российским словесам навычен?
Матвеев, вскочив с лавки, поспешил ответить за гостя:
— Велико ученый он муж, государь… С женушкой моей давеча так по-англицки лаяли, инда оторопь меня взяла.