Горбатый медведь. Книга 1
Шрифт:
Плохое время года осень. Ее никогда не полюбит Маврик. Но в эту осень был очень хороший день. Маврик встретил такую девочку, каких нельзя встретить и на картинках в самых дорогих детских книжках. Он не знал этой девочки, а она знала его. Она первая подошла к нему и назвала по имени.
Вот это как было…
Маврик любовался красной рябиной, которая росла напротив краснобаевского дома в господском палисаднике, Эту рябину можно было уже есть. Дать ей только немножко подвянуть на погребе, и она
Пока размышлял Маврик о рябине, пока он придумывал, на что можно выменять у кучерского сына Левки рябину, послышался тоненький, тоньше птичьего, голос:
— Здравствуй, Маврик!
Маврик оглянулся. Перед ним стояла очень приятная и очень маленькая седая женщина, а с ней девочка. Обе они были в осенних пальто из одинаковой серой, мышиного цвета, материи. И обе они улыбались. И обе походили на волшебниц.
— Маврик, разве ты не узнал меня?
— Нет, — ответил Маврик.
— Маврик, разве ты не помнишь елку в общественном собрании?
— Помню. Я хорошо помню, как я там был.
— Тогда ты должен помнить девочку, которой ты привязал к косе блестящую ниточку из золотого дождя с елки.
Маврик старался вспомнить и не мог.
— Нет, я не помню…
— А я помню, — сказала девочка. — И буду помнить всегда.
— И я буду помнить, — сказала нестарая старушка. — Это было очень мило с твоей стороны.
— Пожалуйста, приходи к нам, — пригласила девочка. — Меня зовут Лера. А это моя бабушка.
Маврик шаркнул ногой и раскланялся, как учили его в школе Александры Ивановны Ломовой. Он не протянул первым руку. Этому тоже обучили его.
— Ну право же, ты настоящий кавалер, — сказала бабушка девочки, назвавшейся Лерой.
Далее у Маврика не хватило небольшого запаса вежливости, полученного у Александры Ивановны Ломовой и порастерянного в Мильве, и он спросил:
— А где вы живете?
— Твоя тетя скажет тебе, когда ты назовешь ей нашу фамилию — Тихомировы.
— Генералы?
— Положим, не все, а только Лерочкин дедушка.
— Спасибо, — поблагодарил совсем тихо Маврик и еще тише сказал: — Я, может быть, приду… Я, наверно, приду, — добавил он, глядя на такое красивое, на такое нарисованное, на такое сказочное лицо Леры.
— У тебя с тех пор немножечко потемнели волосы. — Лера потрогала его кудри, улыбнулась и сказала: — Приходи. У меня два брата. У них есть ослик…
Это решило все. Ослик — это почти пони.
— Обязательно приду… Обязательно, Л-л-лера, — слегка заикаясь, назвал он впервые это имя, которое стало теперь самым красивым из всех имен.
Бабушка и внучка простились с Мавриком и пошли дальше. Маврик остался под рябиной в господском палисаднике. А из окна краснобаевского дома смотрели два печальных глаза Сонечки Краснобаевой, которой вчера исполнилось ровно восемь лет,
Это было вчера. Он сидел рядом с ней за столом, и Сонина мама говорила про них:
— Ах, какая парочка, барашек да ярочка…
А сегодня?.. Сегодня совсем другое. Его гладит по голове генеральская внучка. Он шаркает ножкой. Кланяется. Он говорит ей: «Обязательно приду…» Что же это?..
— Сонька, о чем ты? — спрашивает ее мать.
— Ни о чем… Просто так.
Сонина мама сажает на колени свою дочурку. Обещает завтра же ей купить школьную сумку, букварь, тетради, карандаши… И что-то еще…
Но что ей школьная сумка? Разве можно утешить девочку цветными карандашами? Сонечка плачет. Мать решает про себя: «Наверно, не выспалась прошлой ночью» — и убаюкивает свою маленькую любимицу, зная, что сон высушит ее слезы. А Сонечка долго не уснет, она всего лишь притворится спящей и будет думать, думать…
— Ты обязательно, ты обязательно, Мавруша, должен нанести визит Тихомировым, если тебя приглашала сама генеральша, — говорила Екатерина Матвеевна, радуясь, что племянник будет принят в таком благородном и таком закрытом почти для всех доме.
Был доволен и Маврик, хотя и не знал, что такое визит и почему его надо нанести, а не просто принести или поднести, как подарок, как букет.
Вскоре выяснилось, что визит — это значит сходить на недолочко в гости, а почему визит «наносят», как наносят оскорбление, синяки, удары, тетя Катя тоже не знала.
Но раз наносят, значит, наносят, и Маврик его с радостью нанесет.
Затем стало известно, что таким господам, как Тихомировы, визит нельзя наносить пешком, потому что они дворяне.
В слове «дворяне» Маврику слышалось нечто унизительное. Когда ученик получал двойку, то ему говорили, что из него вырастет «дворянин с метлой». Когда хотели унизить собаку, ее называли «чистокровной дворянкой». Почему же тетя Катя слово «дворяне» произносит с таким уважением? Наверно, так надо.
Маврику было сказано, что в воскресенье утром его повезет наносить визит Яков Евсеевич Кумынин. Потому что возьмет он недорого и у него появилась новая тележка с крыльями от грязи и с кожаным сиденьем.
Подготовка к визиту началась в субботу. Тетей Катей был сшит новый костюм, накрахмалены обшлага и воротник, куплен пышный голубой бант с крупным белым горохом, подровнены у парикмахера кудри, а затем вымыты в двух водах и надушены одеколоном «Саддо-Якко».
Утром было не до Санчика, и он не явился к чаю. Тетя Катя несколько раз перевязывала бант и переспрашивала племянника, как и кого зовут из Тихомировых. Маврик твердо заучил тихомировские имена и пообещал, что им не будет сказано ни одного лишнего слова, что в гостях он будет не долее получаса.