Гордость и предубеждение и зомби
Шрифт:
– Могу ли я надеяться свести знакомство с этим джентльменом в Хартфордшире? – спросил Бингли.
– Не думаю, – ответила она, – поскольку он никогда не покидал стен монастыря Шаолинь в провинции Хэнань. Именно там наши девочки провели так много времени, учась терпеливо сносить самые различные неудобства.
– Можно ли спросить, какого рода были эти неудобства?
– Разумеется, – ответила Элизабет, – хотя я предпочла бы не рассказывать, а показывать.
– Лиззи! – воскликнула ее мать. – Помни, где ты находишься, и не вздумай выкинуть тут один из своих безумных трюков, которые ты привыкла проделывать дома.
– Я
– Мой характер не имеет значения, – ответила Элизабет. – А вот характеры других меня весьма занимают. За ними я могу наблюдать часами.
– В деревенском обществе, – сказал Дарси, – едва ли найдется много объектов для подобного наблюдения. Круг общения тут невелик, да и меняется редко.
– Да, разве что провинцию заполонят столичные зомби.
– Право же, – воскликнула миссис Беннет, уязвленная его словами о деревенском обществе, – уверяю, у нас тут бывает не менее оживленно, чем в Лондоне!
Все изрядно удивились, а Дарси, лишь глянув на нее, отвернулся, не сказав ни слова. Миссис Беннет, вообразив, что разбила его наголову, продолжала праздновать победу.
– Не вижу, чем Лондон так уж привлекательнее сельской местности, в особенности с тех пор, как его обнесли Стеной. Пусть эта крепость и изобилует магазинами, но все же это крепость, пребывание в которой вряд ли пойдет на пользу даме с расстроенными нервами. В провинции куда как приятнее, не так ли, мистер Бингли?
– Всякий раз, когда я приезжаю в провинцию, – отвечал тот, – то не желаю покидать ее, но, возвращаясь в столицу, испытываю то же самое. Везде найдутся свои преимущества, касательно и неведомого недуга, и всего прочего. И хотя в столице я нахожусь в большей безопасности, в моем нынешнем окружении я чувствую себя гораздо счастливее.
– И несомненно, причиной тому ваш счастливый характер. Однако этот джентльмен, – миссис Беннет покосилась на Дарси, – кажется, невысокого мнения о сельском обществе.
– Право, мама, вы заблуждаетесь, – сказала Элизабет, краснея из-за поведения матери. – Вы вовсе не так поняли мистера Дарси. Он лишь хотел сказать, что в сельском обществе не встретишь такого людского разнообразия, как в столице, и, согласитесь, это справедливое замечание. Но я думаю, и мистер Дарси согласится с тем, что по нынешним временам жить в деревне куда как приятнее, поскольку кладбищ здесь гораздо меньше.
– Разумеется, моя милая, но что до людского разнообразия, так, полагаю, вряд ли в другой округе общество будет побольше нашего. Мы получаем приглашения к обеду от двадцати четырех семейств! Впрочем, уже, думаю, двадцати трех – упокой Господь душу несчастной миссис Лонг.
Дарси лишь улыбнулся, и последовавшая пауза заставила Элизабет трепетать. Ей хотелось сказать что-нибудь, но слова не шли на ум, и миссис Беннет наконец снова принялась повторять, как она благодарна мистеру Бингли за его доброту к Джейн, и извиняться за то, что им приходится терпеть у себя еще и Лиззи. Мистер Бингли ответил ей с неподдельной любезностью и таким образом принудил к любезности и свою младшую сестру, которая произнесла приличествующие случаю слова. Проделала она это без особого радушия, но миссис Беннет осталась в восторге и вскоре попросила, чтобы подали коляску. Тотчас же, как по сигналу, вперед выступили две ее младшие дочери. Девицы шептались между
Пятнадцатилетняя Лидия была высокой, крепко сбитой и румяной девицей очень оживленного нрава. В боевых искусствах она была столь же убийственно хороша, как и Лиззи, хоть и не столь умна, и сразила первую в своей жизни неприличность в весьма примечательном возрасте семи с половиной лет. Поэтому у нее хватило духу заговорить с мистером Бингли о бале и без обиняков напомнить ему о данном обещании, добавив при этом, что если он не сдержит слово, то это будет самым нечестным на свете поступком. То, как Бингли отразил эту внезапную атаку, было усладой для слуха их матери.
– Уверяю вас, я готов сдержать свое слово, и как только ваша сестра поправится, вы сами, если того желаете, назовете дату бала. Ведь вам же не захочется танцевать, пока вашей сестре нездоровится?
Лидию это полностью устраивало.
– Да, лучше дождемся, пока Джейн выздоровеет, и к тому времени капитан Картер наверняка снова будет в Меритоне. А после вашего бала, – прибавила она, – я упрошу офицеров тоже устроить бал. Непременно скажу полковнику Форстеру, что отказываться будет просто нечестно!
На этом миссис Беннет и ее дочери распрощались, и Элизабет сразу же вернулась к Джейн, оставив двух дам и мистера Дарси осуждать поведение ее родни и ее саму. Впрочем, от мистера Дарси порицания Элизабет они так и не добились, несмотря на все едкие замечания мисс Бингли по поводу “прекрасных глаз”.
Глава 10
День прошел почти так же, как и предыдущий. Днем миссис Херст и мисс Бингли несколько часов посвятили больной, которая хоть и медленно, но шла на поправку, а вечером Элизабет присоединилась к обществу в гостиной. Однако карточный стол был убран. Мистер Дарси писал письмо, а мисс Бингли, сидя подле него, следила за тем, как он пишет, и беспрестанно отвлекала просьбами передать что-либо его сестре. Мистер Херст и мистер Бингли играли в пикет, а миссис Херст наблюдала за игрой.
Элизабет принялась смазывать приклад своего мушкета и от души развлекалась, слушая беседу мистера Дарси и мисс Бингли.
– Как обрадуется мисс Дарси такому письму!
Ответа не последовало.
– Вы невероятно быстро пишете!
– А вы невероятно много болтаете.
– Сколько же писем вам приходится писать в течение года! Да еще и деловые письма! Ужасное занятие, на мой взгляд!
– Ужасно то, что мне столь часто приходится писать их в вашей компании.
– Прошу вас, напишите вашей сестре, что я жажду с ней повидаться.
– Я написал – вы уже просили меня об этом.
– Как у вас выходят такие ровные строки?
Ответа не последовало.
– Передайте вашей сестре, что я несказанно рада ее успехам в игре на арфе, и не забудьте прибавить, что я в полнейшем восторге от ее эскиза для росписи столика.
– Мисс Бингли, стенания сотен неприличностей будут более милы моему слуху, чем еще одно слово из ваших уст. Не будь вы в целом весьма благовоспитанной леди, мне пришлось бы отрезать вам язык.
– О, впрочем, все это пустяки, я и так увижусь с ней в январе. А вы всегда пишете столь очаровательно длинные письма, мистер Дарси?