Гори, бабочка, гори
Шрифт:
Мы почти сразу после их рождения поняли, что Джуд — папа, но все мои мужчины их отцы и любят их всей душой. Я почти уверена, что тот, кто сейчас топчется по моему мочевому пузырю, от Эша. Даты совпадают с пьяными выходными, которые мы провели вместе в арендованном домике, куда пробрались тайком. Это
Мои ребра скрипят, когда малыш потягивается рядом со своей сестрой, прижимающейся к моему боку, и я почти пересматриваю данное им всем обещание завести еще двоих детей, но когда Тейт снимает с меня теперь уже спящую Поппи, чтобы прижать ее к себе, а Бек смотрит на меня в ответ глазами, полными любви, я знаю, что никогда не откажу им, в чем угодно.
Он машет мне рукой, чтобы я подошла к перилам, когда из динамиков стадиона раздается голос Джуда, выкрикивающий мое имя. Я ворчу на того идиота, который дал ему микрофон, и занимаю свое место на виду у толпы, смотрящей в нашу сторону. Эш пробирается сквозь толпу игроков на поле, чтобы преградить ему путь, когда я слышу его голос.
— Вот она! Моя куколка! Мы сделали это, детка. Мы надрали им задницы! Бери детей, мы пойдем домой и отпразднуем это пиццей, а потом я вспашу твое поле своим монстром-трактором…
Слава богу, у кого-то хватило ума прервать трансляцию до того, как он успевает закончить это предложение. Джуд поговаривал о покупке земли после выхода на пенсию и о том, чтобы попробовать свои силы в сельском хозяйстве. Мы все знаем, что это просто уловка Джуда, чтобы делать нелепые сексуальные намеки. Он привык называть
Толпа улавливает суть сказанного и аплодирует еще громче, отчего глубокий красный румянец поднимается по шее и заливает щеки. Однако это не мешает мне улыбаться, когда я шлю ему поцелуи в преувеличенном восторге. Один из игроков передает ему огромный кубок, и он подносит его ко мне одной рукой, указывая на верхнюю часть кубка и вздергивая брови.
Я со смехом откидываю голову назад. Я точно знаю, что он делает. Сегодня утром он сказал, что выиграет, принесет этот трофей домой и заставит меня скакать на нем, натирая свой клитор, пока я не кончу. Я соглашаюсь с его безумием, поднимаю руки и тяну пальцы к себе в жесте «давай-давай». У моего малыша открывается рот, и он с криком бросает трофей следующему игроку, мчится по полю, взбирается на пограничную стену и бежит вверх по лестнице. Болельщики протягивают руки, похлопывают его по спине, дергают за майку, но он увиливает, прыгает и продолжает подниматься, пока не оказывается прямо под лоджией.
Его золотистые глаза вспыхивают от восторга, когда я перегибаюсь через перила, насколько это позволяет мой живот, и ухмыляюсь ему.
Он ухмыляется и спрашивает:
— Ты играешь со мной, куколка?
И я отвечаю ему именно то, что он хочет услышать.
— Нет, малыш, но я буду играть с тобой, каждый день… вечно.
Конец