Гориллы в тумане
Шрифт:
Директор парка в Кигали был оповещен о появлении в лагере Бон-Анэ, а также о моем намерении пристроить ее к одной из живущих на воле групп, после того как она оправится от последствий поимки и заключения. Я с удовлетворением восприняла его согласие с моим решением. Да, с 1969 года в соблюдении законов наметился заметный прогресс как в Руанде, так и за рубежом, когда Коко и Пакер были переданы этим государством в качестве заложников в ФРГ.
Мне казалось, что шансы Бон-Анэ на выживание были бы наилучшими в составе возрождающейся группы 4, единственной группы без крепких родственных уз и детенышей. Единственным недостатком группы 4 было намерение Пинатса вывести ее в седловину к западу
К марту здоровье Бон-Анэ было полностью восстановлено и мешкать далее было нельзя. Но сначала следовало ее отучить от таких атрибутов Карисоке, как готовая пища, теплый ночлег и многочисленные обитатели лагеря, включая Синди и посетителей, которые окружали ее вниманием и играли с ней. Для этого на территории группы 4 вдали от Карисоке была устроена временная стоянка, состоящая всего лишь из одной палатки и нескольких спальных мешков. Там Бон-Анэ предстояло на протяжении четырех суток постепенно привыкать к дикой природе с помощью довольно способного стажера Джона Фаулера и его африканского помощника.
В тот день, когда было решено выпустить Бон-Анэ на волю, все с самого начала пошло вкривь и вкось. Мало того, что лил проливной дождь, но и группа 4 далеко отошла от стоянки и вступила в ожесточенную схватку с неопознанной окраинной группой. Учитывая возбужденное сверх меры состояние животных, вряд ли можно было рассчитывать на то, что они в этот день примут Бон-Анэ. Возвращаясь к стоянке, мы с неохотой решили попытаться ввести ее на следующий день в группу 5. Попав в эту группу, Бон-Анэ оказалась бы на территории, сравнительно безопасной от браконьеров, но, с другой стороны, прочно сложившиеся кровные связи могли бы затруднить процесс принятия детеныша с чужим генофондом.
Наибольшее беспокойство при введении Бон-Анэ в группу 5 вызывала, как мне казалось, главенствующая самка Эффи, на которой появление чужекровки сказалось бы сильнее всего. В то время я еще не знала, что ей предстояло родить через три месяца (это будет шестой детеныш группы за годы наблюдений). Меня беспокоили возможные провокации со стороны Так, дочери Эффи, которая вступала в регулярный менструальный цикл и часто совокуплялась с Икаром. Третий фактор укрепления родственных связей в группе 5 был обусловлен появлением в ней в том же месяце второго детеныша от Икара, зачатого Пентси. В то время, а именно ранней весной 1980 года, у меня еще не было никаких доказательств того, что серебристоспинный вожак будет рьяно оберегать чистоту семейной линии, если не считать его поведения во время встреч с чужими серебристоспинными самцами. Поэтому я не видела в Икаре потенциальной угрозы для Бон-Анэ.
По мере того как мы с Джоном и Бон-Анэ приближались к группе 5, мои недобрые предчувствия все более усиливались, но они, очевидно, не передавались малышке, которая с удовольствием сидела на загривке Джона во время длительного перехода. Добравшись до группы 5, скучившейся под моросящим дождем на южной стороне Високе во время дневного отдыха, мы с облегчением отметили, что поблизости не было посторонних групп или серебристоспинных одиночек. Может быть, вторая попытка пристроить Бон-Анэ все-таки увенчается успехом?
Первой задачей было найти подходящее дерево рядом с группой. Расположившись на дереве, Бон-Анэ сохраняла возможность остаться с нами, если вдруг испугается, или вернуться к нам, если ее не примут. Втроем мы забрались на высокий, несколько склонившийся гиперикум метрах в пятнадцати от отдыхающей группы. Прошло пять минут, и Бетховен сначала уставился на нас в изумлении, а потом издал короткий тревожный крик.
Звуки, издаваемые Бетховеном, привлекли к нам внимание остальных членов его семейства. Так тотчас же отделилась от группы и заковыляла к основанию дерева, сжав губы и нервно похлопывая по кустам. За ней последовала ее мать. Эффи тоже была в напряженном состоянии, и выражение ее лица нельзя было назвать приятным.
Люди перестали существовать для Бон-Анэ. Она медленно высвободилась из рук Джона и стала спускаться по стволу к своим соплеменникам. Когда она проходила мимо, моя рука невольно потянулась к ней, как у матери, пытающейся защитить свое дитя от опасности. Затем, отчетливо поняв, что не мне вмешиваться в решение, принятое малышкой, я отдернула руку. Бон-Анэ спустилась к Так, обе гориллы нежно обнялись. Мы с Джоном переглянулись с сияющими улыбками, забыв все прежние опасения и сомнения по поводу принятия пленницы в группу 5. Это, однако, были наши последние улыбки в тот день.
Все, чего я опасалась вначале, случилось. Эффи бросилась к Так. Обе самки стали бороться за малышку, тянули ее в разные стороны и покусывали. Бон-Анэ разоралась от боли и страха. Через десять минут я решила, что с меня достаточно. От моих намерений оставаться сторонним научным наблюдателем не осталось и следа. Я заорала: «А ну прочь отсюда!» — и спустилась с дерева на помощь бедняжке. Я передала ее Джону, и он забрался с ней еще выше на дерево. Эффи и Так вернулись к дереву, оправившись от охватившего их на мгновение страха, вызванного моим вмешательством, и угрожающе уставились на нас, словно намекая, что вот-вот залезут на дерево и отберут Бон-Анэ.
Затем, к полному нашему изумлению, малышка снова высвободилась из рук Джона и вернулась к Так и Эффи. На этот раз я не пыталась остановить ее. Видно, Бон-Анэ твердо решила стать вольной гориллой.
Так и Эффи сразу же возобновили истязания Бон-Анэ, и она снова начала орать. Мне было мучительно видеть жестокость самок группы 5 и невыносимо слышать крики малышки. Крики заставили Бетховена примчаться к дереву с угрожающим рыком, Эффи и Так пустились наутек. Потрясенная Бон-Анэ направилась прямо к старому самцу, который с интересом обнюхал ее, но не раскрыл объятий в ответ на ее тщетные попытки найти убежище в его руках. В это время снова полил дождь, и Бетховен повернулся спиной к малышке, стараясь укрыться от него в зарослях. Насквозь промокшая и дрожащая от холода маленькая Бон-Анэ прижалась к его массивной серебристой спине.
Когда дождь поутих, остальные члены группы 5 стали подходить к маленькой незнакомке и обнюхивать ее. Присутствие детенышей, видимо, приободрило Бон-Анэ. Она забралась в самую середину, присела и стала невозмутимо есть. Мы почти потеряли малышку из виду, когда гориллы окружили ее, стали важно похаживать вокруг нее и бить себя в грудь, как бы пытаясь вызвать у детеныша ответную реакцию. Вдруг среди животных оказался Икар со сжатыми губами, который разогнал малышню угрожающей походкой. Он направился прямо к Бон-Анэ и потащил ее за руку через заросли. Эффи и Так подбежали к молодому самцу и вместе с ним стали издеваться над малышкой, сбивая ее с ног всякий раз, как она пыталась подняться. Их издевательства в присутствии Икара стали еще более грубыми. Он безжалостно выхватил Бон-Анэ из рук самок и пробежал метров пять, держа ее в зубах. Дитя закричало от страха. Ее крик заставил Бетховена и остальных горилл кинуться к Икару, который сразу же выпустил малышку и убежал.